Выбрать главу

— Заткнись.

Ее плохо слушается язык, но рефлексы не подводят — она ударяет Прескотта кулаком в голень, и рука отскакивает, отдавая тянущей болью.

Нейтан хватается за ногу и жалко скулит; кажется, он так и не научился давать сдачи. Правильно тебя в Блэквелле чуть ли не по кругу пускали, думает Прайс.

— Извращенец, — говорит она, пытаясь встать, но тело слушается из рук вон плохо.

Это только в кино жертвы бьют злодеев и убегают, пока те мучаются в конвульсиях; это только в кино телефоны всегда рядом, а дверь остается незакрытой; это только в кино есть минуты, чтобы подумать.

У Прайс есть несколько секунд, чтобы добраться до двери, но она тратит их на расположение своего тела в пространстве вертикально, и когда Хлоя пытается сделать отчаянный шаг к выходу, Нейтан хватает ее за талию.

Он гораздо выше и сильнее ее: годы таскания тяжелой аппаратуры и спортзал каждое утро (Хлоя почему-то в этом уверена) дают о себе знать; вдобавок он под наркотой — это Прайс просто знает.

Или надеется, что в трезвом уме ни один человек не будет так поступать.

Ей страшно, ей отчаянно хочется вырваться из кольца рук; она собирает остатки сил — выскребает их из сердца — и бьет Прескотта локтем.

Хлоя думает: вот сейчас он ее отпустит, вот сейчас ослабит хватку, вот сейчас она побежит к двери и постарается выбить ее, падая всем телом на красное дерево.

Хлоя думает: я напишу Макс, позвоню Брук, стану лучше, завяжу окончательно, лягу в клинику, буду другой.

Хлоя обещает кому-то, кто, как она думает, все-таки есть на небе, что исправит и перекроит всю себя.

Но небо ее не слышит.

Прескотт не умеет бить; поэтому его удар по ее голове отзывается в Хлое перезвоном колоколов, но не чернотой сознания.

— Ты бьешь, как девчонка, — выдыхает она, падая на четвереньки и пытаясь восстановить дыхание. — Тебя что, в детстве в платья наряжали?

Прайс отползает к стене; дверь находится за ее спиной.

Хлоя думает о том, что уже завтра будет ужинать вместе с Макс; представляет ее реакцию, руку у себя на коленке и нежное прикосновение губы к щеке.

Она тянется к ручке, дергает на себя…

Заперто.

И тогда Нейтан достает из-за спины пистолет — Хлоя без сомнения определяет Benelli — и целится в нее.

— DOUBLE KILL, — говорит он, скалясь. — И кто теперь девчонка?

Хлоя кричит: от страха, ужаса и отчаяния; скребется в дверь под истерический хохот Прескотта; но не позволяет себе опустить руки.

Мозг соображает: ударить, вырубить, отобрать пистолет, сбежать.

Прайс смотрит вокруг себя, пытается найти что-то, что может ей помочь; и на глаза попадается кочерга, лежащая рядом с камином.

Но прежде, чем она успевает кинуться к ней, Прескотт стреляет.

Звук выстрела оглушает, заставляет упасть на пол, закрыть голову руками и завизжать.

В руку впивается игла, и последнее, что запоминает Хлоя, — леденящий смех Нейтана.

*

Хлое до чертиков холодно; она чувствует иней на ресницах и снег на позвоночнике; пытается стряхнуть их с себя, но кто-то удерживает ее, не давая надежды согреться.

Ее затекшие руки сжаты ледяными оковами; застывшая кровавая вода пледом оборачивается вокруг ее тела; и Хлоя медленно смиряется с этим.

Вены становятся снежными дорожками; кости — шелковыми нитями; а она сама превращается в пепел, медленно опадая вниз и поднимаясь в воздух от порывов ветра.

Нейтан крепко держит ее за бедра, и внутренний мир содрогается каждый раз с новым толчком.

— Вот здесь будет моя фотовыставка. Видишь? Рядом с кафе Мо, не так уж и далеко от универмага, на пересечении с Авеню Звезд. Там будет моя галерея. И ты будешь рядом со мной на всех открытиях. Веришь мне, Хлоя?..

Хлое так холодно, что она готова сжечь себя изнутри, только бы согреться. Странно, что она вообще еще жива.

— Мой сын Нейтан…

— …обладает уникальным талантом…

— …и на многое готов, чтобы стать частью этого пространства…

Нейтан стоит над ней с фотоаппаратом; и с каждым щелчком затвора Хлоя растворяется в метельном дожде.

4.

Отдельные кусочки, которые очень просили — «А как же все начиналось?» —превратились в сборник миниатюр.

1.

Хлоя курит, глядя на красный знак NO SMOKING — первое выставочное творение, заботливо отданное ей Канадской галереей искусств Святого Вета.

— Это кто-то купит?

Стоящий рядом Джастин поправляет табличку «ОСВЯЩЕНО» и пишет цену: тысяча долларов.

— Купят, — уверенно заявляет он. — Вера — самое дорогое, что у нас есть.

2.

— Нам нужен был лофт, — Виктория цокает каблуками по бетонному, совершенно не отделанному плиткой полу, — а не этот завод.

— Но ведь лофт — это бывший завод, — возражает Тревор.

— Ой, заткнись!

— Вы что, до сих пор не переспали? — хором спрашивают Брук и Хлоя.

Чейз закатывает глаза.

3.

— Это здание обойдется нам в полмиллиона, — говорит Брук. — Плюс затраты на оборудование, сигналки, видеонаблюдение…

— Итого: все вместе встанет три лимона, — подсказывает Тревор, щелкая кнопками телефона.

— Отлично! — Хлоя поднимает карандаш вверх. — Тревор, поздравляю, ты теперь финансовый директор.

— Да чтоб тебя, — выругивается финансист.

4.

Хлоя ходит по галерее, уплетая кусок яблочного пирога.

— Бабуля Джастина — святая, — с набитым ртом сообщает она Тревору.

— Ты только что накрошила на полотно стоимостью семьсот тысяч долларов! — возмущенно отвечает он.

— Продай за сотку, — мычит Хлоя в ответ. — Скажи, что это святые крошки.

— Прайс, это не так работает. — К ним подходит Виктория.

— Ты такая злая, потому что не ешь углеводов, — говорит ей Тревор.

— Заткнись!!!

— Господи, да когда вы уже переспите… — бурчит Хлоя.

5.

— Хлоя, сырный Иисус, почему ты зарегистровала нас под таким именем?! — восклицает Брук. — Что ты предлагаешь мне теперь делать с этим? Я только закончила выкладывать диодами «SUNSHINE»…

— «Sunshine» занято, — сообщает ей Прайс. — Какая разница, какое будет слово? Главное — сияние! Ты, главное, поставь прожекторов побольше, чтоб прям из космоса видно было!!!

Брук смеется.

6.

— Так мы берем это здание? — уточняет Тревор, прижимая телефон к щеке. — Блять, кто придумал проводные телефоны?.. Извините, это я не Вам… Так мы берем?.. Хлоя?

Прайс салютирует ему бутылкой пива.

— Три этажа искусства, детка! — Она вешается ему на шею и целует в щеку.

— Поздравляю с получением десятилетнего кредита. — Тревор делает запись в ежедневнике. — Ну, что теперь, мисс Хлоя Прайс, владелица самой крутой галереи искусств в городе?

— А представь, что когда-нибудь меня так назовут? — Хлоя перелезает через старый диван и садится рядом с ним.

— Мечты-мечты, — говорит Чейз. — Такого никогда не будет. Готова поспорить, что наш максимум — богом забытая газетенка.

— А давай.

Через пять лет Джастин разворачивает «Art in America» и читает вслух:

— STARS GALLERY вновь освещает своими прожекторами звездное небо Лос-Анджелеса. За прошлый аукцион мисс Хлоя Прайс, владелица одной из самых популярных галерей искусств в мире, заработала больше десяти миллионов долларов, продав полотна Эдмунда Роше.

Чейз молча протягивает Тревору десятку.

7.

Тревор поправляет красную рубашку, встает на одно колено и достает бархатный футляр:

— Выйдешь за меня?

— Ты сбрендил?! Совсем спятил, да? Я — за тебя?! Ты бесишь меня с самого начала основания галереи! Да ты живешь в крохотной квартирке на окраине!!! У тебя даже машины нет!

— Так выйдешь?

— Да, — смущенно отвечает Виктория.

— Наконец-то! — облегченно вздыхает Хлоя.