- Эй, Раш, выносите отсюда Питера, и ждите нас снаружи!
Раш кинул в ответ, что у нас есть ровно пять минут, и потом они вместе с бессознательным Питером исчезли в темной щели подвала. Когда за ними ничего не послышалось, кроме постепенно утихающих шагов, голова Йорки снова обернулась в мою сторону. Он передернул плечами, разминаясь, вскинул руки в стороны и хитро оскалился.
- У нас с тобой хватит пяти минут, чтобы освободить их?
Я многозначительно пожала плечами, косо поглядывая на темное пятно. На нем просачивались ярко-голубые бездонные глаза мальчика, и снова исчезали. Я сглотнула.
- Надеюсь.
В полной тишине и зловещей темноте, в которой даже черт ногу сломит, мы проходили в этих потемках, пока я не почувствовала на своих пальцах холодный и скользкий металл.
- Упс! - шепнул Йорки, резко врезаясь в меня, и мы оба впечатываемся в клетку. От этого дверь дрожит и, с разрывающим душу звуком, медленно начинает открываться. Мои руки дрожат. Йорки покосился на меня и словил решетчатую калитку, вибрирующую на ходу.
- Кажется, кто-то приглашает нас в гости, - попытался пошутить Йорки, пролезая мимо решеток, пока я осматривалась между узкими щелями клетки. Я пыталась найти пугающе одинокого мальчика. Но его нигде не было. Может его и вовсе не существовало?
"Тебе не кажется" - вдруг слышится в голове голос того самого мальчика из клетки. Я нервно метаюсь глазами по всему периметру клетки, но она пуста, и я в полной озадаченности. Я замираю на месте, глубже вдыхая терпкий аромат, оставшийся после Йорки. Парень, видимо, замечает мое отрешенное состояние, так как он постепенно приближается, и вот он уже смотрит на меня.
- Эй, Керри? Мы идем спасать твои души или ты передумала? - ухмыляется он, слегка трясся мое плечо.
Но я не могу ответить или сказать хоть что-то, меня парализовало. Я не в состоянии моргнуть и вдохнуть. Просто стою на месте и смотрю на огромные, печальные, но уже не по-детски глубокие глазенки мальчика. Он здесь.
Хоть его присутствие и было слабым, будто отражение или дефект камеры, я ощущала его. Видела его и он был реальным. Уголки губ потянулись вверх, дрожь в руках прекратилась. Я протянула к Одиночке руки в пригласительном жесте, но он не шелохнулся. Его яркая пара глаз, размером с блюдце, перебежала с моих рук к Йорки.
- Он ничего не сделает, - предупредила мальца и он облегченно вздохнул. Я почувствовала, как Йорки напрягся и вздрогнул. Он придвинулся ближе, слегка преклонив голову.
- Ты это кому? Кому я не должен ничего делать? - парень выгнул бровь, глаза зорко оглядывали клетку. Но он не заметил Одиночку, стоявшего прямо позади него. Я покачала головой, сделав шаг вперед, отодвинула Йорки в сторону.
- Потерянной душе, которая говорит, что тебе стоит оставаться на месте и ждать здесь.
Мои ноги не несли меня, я ими не управляла. Я будто парила в воздухе, как мотылек. Одиночка вел меня, а я не сопротивлялась, спокойно плыла за невидимой путеводной ниткой. Йорки остался позади, жуткие стоны, беспокойство за других: за Питера, за Мегги, за Джен и маму. Всё исчезло и ушло на второй план. Перед лицом стояли только иссиня-чёрные глаза, которые без какого-либо стеснения и злобы глядели на меня из-под своих густых ресниц.
- Ты в опасности, - молвил малец, указывая на меня тонким пальчиком.
Я быстро кивнула и сделала еще один неуверенный шажок к нему, пока он скользил босыми ножками по незначительной берлоге в поиске чего-то, на его взгляд, ценного. Я бегло прошлась незначительным взглядом по месту, но кроме ржавой воды, растекшейся по твердому полу, повсюду старых, страшно изуродованных труб, на которых белым мелом нарисованы палки, как если бы кто-то считал дни до своего освобождения или кончины, я ничего такого не заметила.
- Возьми, но больше никогда не теряй.
Я обернулась к мальчику и глаза готовы были выпасть из орбит, когда я глазела на амулет, подарок Сэма.
- Откуда он у тебя? - с дрожью в голосе спросила, показывая на предмет в его ладошке.
Малыш замотал головкой; завитки на голове запружинили, кружась в воздухе. Другой ручкой он попытался дотянуться до моей и, аккуратно обхватив, сжал. Тут же морозный холод пробежался по коже, впитываясь до самых костей.
Отпрянув от него и выхватив руку, хмуро озиралась на него, пока до паренька не дошла сама суть загвоздки. Я перебегала с озадаченным взглядом с него на его кончики пальцев, но он лишь покачал печально головой и вздохнул:
- Все боятся этого. Ты не первая, кто замечает холод моих рук.