The madness (Безумие) (дилогия) (СИ)

— Почему он хотел тебя убить, Иеремия? — произнёс я, чтобы ещё немного потянуть время, чтобы сделать пару лишних шагов. Ведь чем больше шагов я сейчас сделаю, тем больше сил смогу вернуть себе для боя…

— Ну, я хотел познакомить его со своими друзьями — мистером Чих-Пых, братьями Дрюкалз и Плюшевый Слоник, — безмятежно ответил Ди-Джей. — И полковник Коннорс сказал: «Выкинешь такое ещё раз — я тебя пристрелю». И знаешь, что самое охренительное, Алекс? Когда он это говорил, то не шутил.

И Хьюз рванул ко мне.
Я увернулся от колющего удара сверху, обил руку Ди-Джея в сторону и ударил его в грудь. Хьюз заблокировал тычок, а затем скрестил свой нож с моим, пытаясь вывернуть оружие из моей руки… А затем неожиданно перехватил мою руку, и отшвырнул меня в сторону — сила у Ди-Джея была просто нечеловеческая.
Перекувыркнулся, вскочил на ноги и встретил Хьюза пинком в колено. Тот увернулся, крутанулся на месте и попытался ткнуть ножом в живот.
Отшиб его нож своим, но Ди-Джей тут же попытался рубануть меня по шее. Вновь отбил ка-баром его клинок, и едва не пропустил ещё один тычок, когда Хьюз вновь крутанулся и нанёс такой же удар — одного и приёма подряд я не ожидал.
Отшиб нож вниз, и ударил Хьюза левой в ухо, заставив его отшатнуться.

— Да! — сверкнул глазами безумный ди-джей. — Да!!! То, что надо! А теперь прими полковника Коннорса в своё сердце! Прими как спасителя! Прибей его к сраному кресту и дай ВОЗРОДИТЬСЯ!

Тычок в левое плечо — отбиваю руку Ди-Джея ребром ладони, пытаюсь нанести удар, целясь в правую подмышку, но Хьюз блокирует мою руку и наносит рассекающий удар на уровне моей шеи. Успеваю вовремя отскочить, почти почувствовал холодную острую сталь, пронёсшуюся перед моим горлом.

Кручёный удар, нацеленный мне в сонную артерию — отбиваю ка-баром, пропускаю над собой ещё один удар, и пинком в лодыжку подбиваю правую ногу Ди-Джея. Тот валится на землю, но неожиданно проворачивается и проводит молниеносную подсечку, опрокидывая меня на спину.

Перекат, и клинок бьёт в мраморный пол там, где мгновение назад была моя голова.

Встаю на ноги, наношу секущий удар по ногам, но Хьюз успевает отскочить назад.

Два быстрых удара крест-накрест, и неожиданно дальний выпад, нацеленный мне в плечо. Отклоняюсь в сторону, перехватываю руку Ди-Джея и швыряю его на землю. делаю к нему шаг, чтобы навалиться и заколоть, но он встретил меня прямым ударом ногой в живот.

Я отлетел назад, выронив нож и рухнув на пол.

— Ну, что, Алекс? — с ухмылкой произнёс Хьюз, вставая на ноги и поигрывая ножом. — Что ты будешь делать?

Между мной и Иеремией лежал мой ка-бар — ровно посередине. Без ножа я против Ди-Джея — покойник, с голыми руками идти — чистой воды самоубийство.

Значит, мне нужен мой нож. Надо только… Надо только как-то отвлечь этого урода…

Я припал на одно колено и опустил голову, незаметно смещая руку к поясу. Вытащить магазин из нагрудного кармана и бросить в Хьюза — слишком заметно будет, но сгодится и что-нибудь…

Пальцы нащупали мешочек с золотыми побрякушками, который каким-то чудом не потерялся за время всех моих метаний.

Я поднял голову, посмотрел на Иеремию и улыбнулся.
Ди-Джей бросился ко мне, и одновременно с ним вперёд рванул и я, срывая вместе с куском материи мешочек и швыряя его вперёд. Хьюз инстинктивно отмахнулся от летящего ему в лицо предмета ножом, и так пережившее слишком много ткань мешочка лопнула, и в воздухе распустился небольшой золотой дождь.
Я кувыркнулся вперёд, схватил нож, вырвался Хьюзу немного за спину и привстал на одно колено.
Резкий выпад, и лезвие ка-бара по самую гарду вошло в левый бок Ди-Джея. Иеремия по инерции повернулся в мою сторону, и я перехватил руку с зажатым в ней обратным хватом ножом — самым обычным армейским штык-ножом.
Под моими пальцами хрустнули кости запястья Хьюза, и рукоять ножа скользнула прямо в мою подставленную ладонь.
Тычок вперёд, и штык-нож вошёл прямо снизу в подбородок Иеремии.
Из его рта выплеснулась кровь, он вымученно улыбнулся, а затем командир медицинской роты 2-го пехотного полка капитан Джереми Хьюз рухнул мёртвым на чёрно-золотой мраморный пол Башни.

58

Я шёл по коридору к двери в самом дальнем конец — почему-то я точно знал, что найду Коннорса именно за ней.

И я не ошибся.
Как только я толкнул дверь, то сразу же раздался голос полковника Коннорса:

— Входи, Алекс. Я ждал тебя.

По ту сторону оказались жилые апартаменты — не слишком богатые по обстановке, но однозначно первоклассные по площади. Огромный меблированный зал, с множеством живых цветов, настоящим деревянным полом и картинками на стенах. Пара лестниц, ведущих на верхние уровни… Голос полковника шёл как раз откуда-то сверху.

— И… Раз уж ты здесь, позволь мне спросить тебя. А что ты подумал, когда увидел, что происходит в городе, где я был единственной силой? Ты, наверное, решил, что я спятил, верно?

— Ага, — прохрипел я. — Я долго не верил, но в итоге решил, что ты слетел с катушек… Точнее, я на это очень наделся.

— Да… — послышался вздох. — Так было бы гораздо легче. Но мне не повезло, Алекс — я не утратил рассудок.

Я усмехнулся. Мне сразу же вспомнились военно-полевые суды, карательные отряды, безумный пророк Иеремия — всё они творили своё зло исключительно во имя полковника Коннорса.

— Вы уверены в этом, полковник?

— Абсолютно, — тоже усмехнулся Коннорс. — Я не больший псих, чем ты, Алекс.

Я поднялся по прозрачным пластиковым ступеням наверх, и наконец-то встретился с этим человеком вживую.

Передо мной раскинулся небольшой, но аккуратный японский сад камней — ровные песочные узоры, окружающие самого обычного вида камни, и небольшие чахлые деревца.

А за ним, у стоящей перед широким застеклённым балконом огромной репродукции картины «Последний день Помпеи», стоял командир 2-го пехотного полка 12-й пехотной дивизии армии США полковник Фрэнсис Коннорс.

Это был всё тот же седовласый с небольшой лысиной худой высокий офицер лет пятидесяти с небольшим. С гордой прямой осанкой, и ясным взглядом серо-стальных глаз. Одетый в стандартный серый армейский камуфляж с колодками наград у сердца.

— Давно не виделись, Алекс, — кивком поприветствовал меня полковник. — Подходи поближе, полюбуйся картиной.

Пару секунд помедлив, я зашагал вперёд, безжалостно топча трудолюбиво разглаженный песок сада камней. Подошёл поближе, встал рядом с Коннорсом, не сводя с него пристального взгляда.

Я так долго хотел встретиться с этим человек… Думал, что скажу ему. Что сделаю с ним. Как именно убью. Но сейчас… Сейчас я чувствовал лишь огромную пустоту внутри себя. Ни гнева, ни ненависти к Коннорсу у меня больше не было.

Моя история действительно подошла к концу, и теперь ничего не мешало мне помедлить ещё немного, потратив отпущенное мне время на разговор или ещё на что-нибудь ещё…

— Ты не на меня смотри, Алекс, — усмехнулся полковник. — Смотри лучше на картину.

Я нехотя перевёл взгляд и так прекрасно зная, что увижу там. Ну, «Последний день Помпеи» — художественная зарисовка о извержении Везувия 79 г. нашей эры русского художника Карла Бюлова…

Но стоило мне раз повнимательнее вглядеться в картину, и я уже больше не мог отвести от неё взгляд.

Чем дольше я смотрел, тем явственнее замечал, что привычные мазки изменяются, словно живые, образовывая всё ту же по духу, но совершенно иную по содержанию картину.