Профессор расставил всё по своим местам. Я поведала ему о постаревших руках Стила, на что он ответил:
«Это ещё одно подтверждение моих слов. Его процесс старения ускорился под воздействием на его организм болезни. Так что не надейся на отца, полагайся на собственные силы, дочь Мастера Боя, Чара Чарг».
Тогда до меня дошла мысль профессора, которая была кратка и ясно выражалась словами: «Ваши жизни отныне в ТВОИХ руках».
Сейчас мне несколько легче. Мы с Доном сидим на его кровати в взаимном молчании. Под его рукой куда спокойнее, чем в его отсутствие. У меня не выходит дать адекватную оценку своему состоянию и настроению — всё перемешалось после слов профессора. Одна моя половина настроена бороться с врагами до последнего, полна решимости и твёрдости, а ей в противовес другая ноет и горюет по отцу. На моём лице вовсе нет эмоций, Дон тоже как-то особо не проявляет их. Единственное, до меня доносится звук, исходящий из его вздымающейся груди. Звук сердца. Кажется, он сам слышит и ещё больше волнуется от этого, побуждая сердце сильнее колотиться и заявлять о себе, тем самым нарушать тишину. Нет, на самом деле полной тишины не существует — снаружи раздаются смешки и реплики, за стеной скрип лестничной площадки, хлопки неровных дверей. Тишина лишь вокруг нас и внутри нас самих. Даже возникает ощущение, что тишина оглашает пустоту в моей душе. Так ли оно? Ещё некоторое время назад он выслушивал мой рассказ о пережитом в лазарете, после которого стирал с моего лица слёзы отчаяния. Он молчал, лишь слушал и заглядывал мне в глаза. Так с его стороны ни слова не раздалось в ответ на мой рассказ, на мои чувства. В такой обстановке мне даже комфортней — он словно чувствует мою необходимость в молчании и просто присутствии. Поэтому я не прерываю эти посиделки, не нарушаю тишину. Думаю, мы так просидим ещё долго, зато сохраним спокойствие и насладимся вдоволь уединением.
Отец очнулся и к этому дню полностью оправился, так что сегодня мы с ним впервые свидимся со дня ДОМАР. Встреча произойдёт на кладбище у могилы матери, ведь именно этот день отведён под мероприятие — День Скорби. Уже почти все наши собрались у ворот Академии в ожидании руководства мадам Цэган. Мне кажется, не только наш курс — все курсы уже готовы идти на кладбище. Остаётся дождаться преподавателей. Со дня ДОМАР пришло около восьми дней, но вчера мне пришло сообщение от отца, в котором он предложил встретиться в этот день на кладбище у могилы матери. Конечно, согласилась, но моё волнение за него не угасает. Как он там? Всё с ним в порядке? Ещё на следующий день после ДОМАР мне запретили ему звонить и попросили не нарушать его покой, пока он сам не свяжется со мной. Ничего не оставалось — я молчала как рыба в воде. Сегодня же у меня выпадёт шанс расспросить его о самочувствии и насладиться его компанией.
«Студенты, за мной!» — вот и мадам подошла.
Отлично, мы начинаем двигаться.
Сегодня наше передвижение какое-то замедленное, вовсе никакой спешки, словно на похоронах направляющиеся к могиле с гробом люди в чёрном. Конечно, кладбище — не то место, куда есть желание заглядывать почаще, скорее откуда хочется как можно раньше уйти.
«У вас есть час на посещение могил родственников и друзей. Встречаемся на этом месте. НИКТО НЕ УХОДИТ РАНЬШЕ ПОЛОЖЕННОГО ИЛИ ПОЗЖЕ БЕЗ ПРОВОЖДЕНИЯ!»
Хорошо, в этом году больше времени отведено. Помнится, в прошлом мы задержались, да и были интересные напряжённые эпизоды во время посещения кладбища. Например, такие как драка Цоболя и Дона. А ведь мне так и не известны причины и мотивы их драки — никто так и не раскололся, а после все и вовсе забыли. Кажется, наши вспомнили этот эпизод и решила взять на абордаж Дона.
— Дон, помнишь свою драку с Аух в прошлом году?
— Ну да, помню. А что?
— Может, уже расскажешь причину?
Послушаю-ка я их беседу, раз недалеко стою. Может, Дон и раскроет «тайну века». Пока что его лицо расслаблено, как и голос. Парень нисколько не придаёт значения задетой теме. Возможно, это поспособствует желанному результату, и тогда мы узнаем кое-что интересное об этих двух. Заметил меня, Дон. Ну рассказывай, я ведь не помеха для этого?
— Да всё очень просто, ребята. Мне было известно на тот момент о происхождении Чары, вот я и решил надавить на Аух. Попробовал надавить на совесть и призвать к признанию поражения, чтобы он отпустил Чару в родную семью и успокоился сам. Однако, Аух отказался, а я сообщил ему о своих чувствах к Чаре и намерении помочь Мастеру вернуть дочь в семью. В итоге он, будучи уже разгорячённым, накинулся на меня.
— Он тот ещё зверь, верно?
— Верно.
— Он и сейчас не сдаётся, — так и быть, я вставлю своё слово, тем более меня касается. — Семейство Аух очень настойчиво и не отказывается от своих намеченных целей до конца.
Дон вновь улыбается от радости. Кстати, мне пора направляться в сторону могилы матери, так что я пошла. Увидимся, Дон. Нужная мне могила на востоке кладбище, ближе к границе, где размещают жертв Убийц последних лет. Возможно, я замечу отца задолго до того, как обнаружу маму. Вот и знакомая тропинка. Здешние могилки не высокие, скромные, без фотографий — только подписи. Вижу знакомый огненно-рыжий конский хвост — отец сидит на скамейке. Немного ускорю шаг.
«Привет, пап».
Как же я рада вновь видеть тебя здоровым и главное — живым, рядом со мной. Ты вскочил на ноги и тут же крепко обнял меня. Со мной всё в порядке, папа. Спасибо, что ты живой. Спасибо, что рядом со мной. Люблю тебя.
— Я так счастлив вновь увидеться с тобой, Чара. Дорогая моя.
— Папа, — Я поняла, что с ним. — Папа, всё позади. Тебя выписали, тебе больше не придётся терпеть больничный дух, вдыхать запах лекарств. Но, пожалуйста, объясни мне…
— Что объяснить, Чара?
Верно, отпусти меня и загляни в мои глаза. В твоих глазах я замечаю робкое дрожание, вызванное тревогой. Похоже, тебе было очень тяжело сохранять спокойствие в больничной палате, но ощущения сохранились, ведь больничный дух связан у тебя с клинической смертью, пережитой в детстве по ошибке врачей. Отбрось эти воспоминания, отец, ты ведь повзрослел и даже сейчас вне стен больницы. Как насчёт присесть? Садись рядом.
— Мадам Энола отказалась мне рассказывать, но вы с Машиной Убийства сражались на ДОМАР?
— Верно, он вызвал меня на бой. Мои опасения оправдались, Машина Убийства оказалась смертельно опасной даже для меня, Мастера Боя.
— Значит, ты проиграл? Но ведь никто не погиб! Уже спустя два часа после того, как я покинула лазарет, Второй покинул территорию Академии безо всякого предупреждения. Он явно вернулся к себе в лабораторию.
— Да, никто не погиб. В тот самым удар, который должен был меня добить, собрав последние силы, я дотянулся до его микрочипа и обессилел его. Это меня и спасло. Однако мной уже признано его превосходство надо мной. Освободись он от воздействия наркотика и контроля со стороны, его сразу же признали бы следующим Мастером Боя после меня, однако, этого не произойдёт — Машина Убийства не будет подчиняться правительству, а значит, исполнять обязанности Мастера Боя. Да и ему этот титул ни к чему, он не принесёт ему полного освобождения. Что насчёт тебя? Как ты оказалась в лазарете, Чара?
— Печать Рода, отец. Мне стало дурно в тот момент, когда ты максимально ослаб. Видно, часть моей энергии перешла тебе для поддержания твоей жизни, это и объясняет наступление у меня обморока.