— Знаю, ты боролась за жизнь своего отца, Чара, но…
— Мне известно это. Оставьте меня.
Единственное, за что я буду Вам благодарна — за это молчание. Спасибо. Оставшись одна, некому меня раздражать, порождая тошноту. Мне же остаётся лишь утонуть в небытие. Оборвать свою связь с внешним миром и… всё. Не зря отец боялся больничных палат. Здесь всё пропахло ею — смертью. Навсегда.
Мне так и не даётся отойти после смерти отца. Жизнь словно обернулась чёрно-белым фильмом — всё такое мрачное, унылое и непривлекательное. Ничто не вызывает интерес к себе с моей стороны, всё безынтересно. Прошло четыре дня с похорон отца, а в моей жизни ничего не изменилось. На самих похоронах были только я и близкие друзья моей семьи, никаких посторонних, знакомых. Тем более иных студентов Академии Равновесия, что теперь не могут найти место после гибели любимого педагога и легенды среди Убийц. В тот день всё похоронная процессия началась в стенах Академии: все собрались у ворот заведения в ожидании приезда машины с гробом, в котором ожидали увидеть Мастера Боя. Среди всех была и я — в центре, стоя рядом с Франком Максоле и мадам Стриж. Дон стоял позади, должно быть, наблюдал за мной со стороны и очень беспокоился. Стоял шум, все обсуждали это траурное событие и многие отказывались признавать это за истину. Вот машина прибыла, и все утихли в ожидании, с замиранием сердцем наблюдая за выносом гроба. Против моей воли, гроб открыли, предоставив всем возможность в знак прощания взглянуть в лицо моему родителю. Мне самой пришлось смотреть в это прозрачное, лишённое всяких эмоций лицо, застывшее в смирении с Судьбой.
Отец скончался, пока его дочь лежала без чувств. В тот же момент, когда это произошло, я очнулась. Дальше мне оставалось лишь ненавидеть и презирать этот гнилой мир.
Каждый по очереди подходил и украшал фигуру цветами. Всё проходило в молчании, лишь вырванные из всех звуков всхлипы со слезами резали уши. Когда очередь дошла до меня, а была я последней в очереди по своему желанию, подарила отцу свой последний поцелуй — в холодный лоб под потухшими огненно-рыжими прядями чёлки. После тело накрыли, крышку закрепили, а гроб подняли над землёй. Все, кому разрешили присутствовать на самих похоронах, уселись в подъехавшие дополнительные машины. Дорога была не близкой — в Островград, на западную его окраину, где уже давно стоит обширное и просторное здание крематория. Уже там, нас ждал накрытый стол, за которым прошёл приём пищи, пока тело отца обращают в пепел и высыпают в урну. Меня проводили на самую высокую башню крематория, где, по обычаю Великоречья, какую-то часть пепла я развеяла по ветру. Так предали его воздуху. После чего мы спустились к протекающей поблизости мелкой речке, и я предала ещё какую-то часть остатков родителя воде. Последнее, мы отправились с остальной частью на кладбище и передали коробку с остатками организаторам похоронной процессии. На моих глазах коробку поставили на небольшую подставку в центре выкопанной квадратной ямки. Работники кладбища залили бетоном, а поверх поставили и закрепили крепкими верёвками памятный камень с символом Мастера Боя по центру и лишь одной надписью: «Стил Чарг, Второй Мастер Боя».
Вот так, на наших памятниках не ставят никаких дат. Душа и тело лишь на краткий миг соединяются вместе, чтобы потом разложиться и вернуть Природе природное, как распадется их связь. Тело даст пищу новой жизни, распавшаяся душа станет основой для новой души. Природоверие отрицает смерть, для нас есть лишь перерождение. Поэтому и слово ребёнок трактуется как перерожденный взрослый*, которому даётся шанс исправиться. Таким образом, и обретается истинное бессмертие — перерождение вновь и вновь, пока человек не исправится сам как личность и не исправит своё общество — человечество, чтобы оно уже обрело свою высшую точку существования — то, что мы и называем истинной смертью.
После процесса лишь я и Франк Максоле остались у могилы отца, в молчании поминая ушедшего. Ещё три-четыре дня, я уже точно и не вспомню, прошло, как я вернулась в Академию Равновесия. Да, мне дали время придти в себя. Помощь психолога была бы лишь пустой и затратной фикцией, от неё я отказалась без промедления. Всё равно эти дни тянулись, как бесконечный кошмар. Чем я занималась? Лежала до позднего утра, ела то, что осталось в холодильнике, после чего пыталась отвлечь себя чтением книг, но в итоге строки расплывались в картинку белёсого лица отца. По возвращению в общежитие я узнала, что Дон попал в больницу. В первый день моих незапланированных выходных Дон, не зная о них, ждал меня до ночи у дверей в общежитие, куда после ему был закрыт вход. В итоге он спал в прохладную холоденскую ночь под стеной здания и околел, сейчас лежит в койке, лечится. Понимаю, что волновался и ждал моего возвращения, но всё же он полный идиот.
Со дня ухода из жизни отца газеты, журналы, новости пестрят заголовками об этом событии. Государственные издания прославляют его, остальные же возбуждают народ и проклинают Убийц. Титул Мастера Боя остался без хозяина, и теперь вся символика хранится в комнате отца на полках, дома. К моему счастью, заклинание отца продолжает защищать наш дом от незваных и нежеланных гостей.
Ещё одна миссия, но на этот день нам обещали индивидуальные задания. Следовательно, жертва будет одна и доступная для каждого студента. Мне казалось, подобных заданий уже не будет, а нас будут натравливать группами на целые группировки или новеньких Спасателей. Что ж, ожидания не оправдались. Или нам не доверяют так, как профессионалам? И то верно, ведь нынче работающие выпускники Академии куда крепче нас, кто только-только намеревается вылупиться из своего яйца и встать на крошечные лапки. Недостаточно опыта для охоты на Спасателей или большие массы людей. Уважаю.
Вот и я подошла к месту выдачи миссий. Займу очередь, а то наших тут много, самоорганизовались для приличия и порядка. Не думаю, что долго стоять. Вижу, из наших здесь немного ребят, больше с третьего курса. Где Ляс? Не видать. Возможно, уже отправился на задание и в пути. А вот Эдвард, как погляжу, уже далеко вперед ушёл, следующим получит конверт. Эх, скорее бы мне оказаться перед мадам Цэган и профессором Максоле. Так, посчитаю. Три, шесть, семь, одиннадцать, двадцать, двадцать шесть. Ага, двадцать шесть человек передо мной. Позади меня уже около десятка человек в ожидании. А очередь быстро продвигается вперёд, но также быстро увеличивается. Эдвард уже с конвертом. Любопытно, что у него? Подмигнул, заметив. Как всегда на веселее, хотя порой очень серьёзный и невероятно непреклонный. Дон тоже порой твёрд и безэмоционален, однако, порой слишком по-детски себя ведёт. Эдвард же чувствует, знает и соблюдает рамки приличия, не унижаясь и выставляя себя больным на голову вроде Ляса.
О, моя очередь! Отлично. Несколько ушла из реальности и не заметила, как передо мной все разошлись. Я Вас слушаю, мадам Цэган. Думаю, нужный мне конверт у Вас, ибо профессор Максоле курирует в большей степени третий курс. Ага, вот и конверт. Безо всяких слов подали мне, лишь взглядом выражает надежду на меня. Хорошо, спасибо. Я отойду в сторону, открою конверт.
— Чара Чарг, ты в порядке?
— Да, мадам.
Итак. Посмотрим. Не просвечивается, как и ожидалось. Ладно, открываем. Почитаем. Угу. Что? Иная Хиноэ?! И адрес её указан. Они в курсе места её работы? Про её цветочную лавку? Это мой шанс увидеться с ней… в последний раз. У меня нет иного выбора, как убить. Или есть? Не думаю, что это одобрят люди, стоящие над Убийцами, да и я — выпускница этого учебного года. Выпуснику не положено демонстрировать свою волю, лишь подчинение и безэмоциональность, надёжность и верность своему правительству, своему отчеству. Итак, в итоге иного варианта исхода нет. Иная Хиноэ будет мной убита сегодня. В последний раз мы с ней увидимся, а потом я… совершу над ней суд. Мы — лишь пешки правительства, их марионетки, инструмент, безвольные игрушки. Однако на то мы и существуем, чтобы служить кому-то. В этом наше предназначение. Очень сложная система.
Мне не пришлось даже обращаться к карте Островграда — местность, в которой расположен цветочный ларёк семейства Хиноэ, мне знакома давно по некоторым причинам. Не очень далеко отсюда стоит крупный торговый центр, излюбленный мной. Товары там недорогие, выбор большой и вызывающий подлинный интерес. Так что популярное среди горожан место встреч и больших покупок. И мне нравилось туда заглядывать, ходить по большим торговым залам и просто любоваться на товары с ценниками.