Потому что, мать его, все ещё утро!
- Привет, привет, - проговорила Махалина и ухмыльнулась. – Ну что, допрыгалась, звезда?
На какую-то долю секунды и здесь Стеша позволила себе непонимание. Но, собственно, что понимать-то? Ведь именно поэтому она не хотела сейчас никого видеть. Ни из коллег, ни из близких. Слухи.
Чёртовы слухи, определявшие всю ее жизнь.
- Скорее дотанцевалась, Светлана Ефимовна, - бесстрастно произнесла она.
Та слегка прищурилась в ответ и снова хмыкнула:
- А потому что места своего не знаешь.
- Вы решили меня облагодетельствовать напоследок и раскрыть глаза?
- Да горбатого могила исправит, - отмахнулась Светка. – Вот просто интересно. Ты за что банкира своего грохнула?
- Ясное дело – ради денег! А то вы не знаете? Все же уже знают!
- И Андрей знает? – рубанула Махалина не хуже Трофимцева. Больно. Под дых.
С Ефимовной Андрей был знаком. В голове короткой вспышкой мелькнула костюмерная в городе корабелов... и он на пороге той костюмерной. Платье Пат смотрел, наверное, по старой дружбе. Солнечногорск маленький – немудрено.
Все эти мысли пронеслись в одно мгновение. И не вызывали ничего. Тогда был самый счастливый день, а она уже ничего не чувствует. Только больно, очень-очень больно.
- Что вы! – махнула рукой Стеша, словно бы отгоняя от себя эту боль. – Андрей святой! К чему ему такая грязь!
- Вот и отстань от него! А то, понимаешь, влезла!
- Куда влезла?
- Куда тебя не приглашали. И где ты лишняя!
- Я не п-понимаю, о чем вы.
Она действительно не понимала. Догадывалась, но не понимала.
- К Андрею влезла, - прошипела Светка. – Мужики, понятно, падкие на таких, как ты. Тебе-то от него что? Не банкир поди. А теперь и подавно… Топай на свою зону. А его оставь для нормальной бабы.
- Это для вас, да?
- У-у-у! А ты не в курсе?
Теперь в курсе. Но разве же это что-то меняет? Да и для кого меняет?
Должно быть, для Ефимовны. Стеша на нее посмотрела потеряно и одновременно как-то очень внимательно.
Будто бы впервые видела.
Симпатичная, молодящаяся. На порядок старше ее самой, но, наверное, подходящая Андрею по возрасту. Про такую скажут «сошелся с приличной женщиной», а не «на старости лет черт попутал». Но бога ради, кто тот идиот, который назовет Андрея старым?!
Сама Стефания его таковым почему-то так и не научилась считать. В конце концов, у нее очень сложные гены и слишком хороший вкус.
- То есть, я его у вас отбила, Светлана Ефимовна? – приподняв домиком брови, уточнила Стеша.
- Скажешь тоже! – хмыкнула Махалина. – Отбила. Надолго тебя хватило? Лучше бы уж в фонтанах купалась. Этим бы ты его точно не удивила.
- Да он пока и не ушел, - вдруг рассмеялась она. – М-может быть, станет мне ещё передачи носить. Кто-то же должен.
- Безопасней передачи носить, чем однажды на завтрак мышьяку отведать.
Если бы Стефания была менее хорошей актрисой, то сейчас ее перекосило бы. Но костюмерше она такого удовольствия доставить не могла. Включилась Дейзи со смехом-колокольчиком. Не Бланш – и то хорошо.
Хотя именно как Бланш Стеша себя и ощущала. Будто бы роль, которую не сыграла и не сыграет, и она сама – слились в единого человека.
- Не! С Андрюшей у меня по любви. Это с Олежиком было ради денег! – булькнула Адамова, после чего развернулась обратно к двери в гримерку, да замерла на месте. Два глубоких вдоха и вопрос, который зудел под ребрами: - Светлана Ефимовна, вот вы сказали, что мужчины падкие на таких, как я. А какая я? Что во мне, что падкие?
- Куража в тебе много, - пренебрежительно хмыкнула Махалина. – А мужики любят активные игры. Ну и игрушки чтобы соответствовали. Потрахаться-то с тобой весело, а вот дочкам показать – стыдно.
- А вас п-показывал?
- Я ж – не ты.
- Как несправедливо и жаль, что от таких, как вы, уходят к таким, как я, - важно заметила Стеша и, развернувшись, продолжила спуск по лестнице. В конце концов, нет в той гримерке ничего такого, за чем стоило бы заходить. А вот встретить кого-нибудь еще, задержавшись, вполне возможно, хотя именно этого ей и не хотелось. К черту.
Она шла, выпрямив плечи, пока еще могла оставаться в поле зрения Махалиной, потом же ухватилась за перила и помчалась вниз, участив стук каблуков по ступенькам, пока не добежала донизу, где раздавались чьи-то голоса. Из немногочисленного персонала, оставленного на лето в небольшом количестве. Если прошмыгнуть в боковую дверь, то можно успеть раньше них на выход, и тогда они не пересекутся.
В доносившемся до Стеши разговоре то и дело мелькала ее фамилия. На все лады. Не желая вслушиваться, она, как ненормальная, зажала уши ладонями и рванула от лестницы за угол узкого коридора, успев буквально за несколько секунд до уборщиц. Еще одна дверь. И по широко раскрытым глазам полоснул солнечный летний свет.