- Хромает то, что меня просто подставили! – вскочила с места Стеша, окончательно потеряв над собой контроль. – И мне все равно кто. Олег или кто-то другой. Может, он нарочно это сделал, чтоб меня посадили за его же гибель. Отомстить решил!
- А может, не успел ничего изменить, когда процесс был уже запущен, - возразил Роман.
- Если бы процесс был уже запущен, то перевод был бы на Эстефани Эрреру! И если выйти на эту самую Эстефани – это все равно была бы я!
- Вы сможете разобраться с этой хромоногостью? – спросил Малич, глядя по очереди на Романа и его начбеза. – Потому как у ментов явно иная задача, если они даже слушать ничего не хотят.
- Можем, - решительно ответил Роман. – Это мы можем. Раз уж теперь это дело семейное.
В комнате повисло молчание. Очевидно, в этот самый момент каждый из участников собрания штаба обдумывал услышанное и намечал, что делать дальше. Поскольку у каждого в их компании, очевидно, были свои собственные функции. Первой вышла из оцепенения Стеша, до которой, кажется, едва ли не впервые начало доходить, что никто нападать не собирается. Даже начбез, задумчиво уставившийся на Романа. А если так, то...
- Раз уж это теперь дело семейное, Роман Романович, то мне бы хотелось дать интервью для СМИ. Я публичная личность, даже если в столице и на высоком уровне позабыли... но сейчас-то вспомнили.
- Хотите воспользоваться ситуацией, чтобы вернуть былую популярность? – хохотнул Арсен.
- Отнюдь, - резко обернулась она к нему. – Была бы рада распрощаться с ней, но ситуация сама вывела меня на первые полосы. Я хочу высказаться. Нигде же не прописано, что нельзя. Одному изданию. Эксклюзивно. Но такому, чтобы у меня не осталось шансов быть незамеченной.
Роман почесал подбородок, внимательно глядя на нее. Потом медленно кивнул:
- Решили бороться за репутацию?
- И это тоже, - согласилась Стеша и повернулась к Андрею: - За себя. Я решила бороться за себя. Тогда я промолчала, но сегодня это не только меня одной касается.
- Уверена, что справишься? – спросил он.
- Вряд ли мне будет труднее, чем тогда. Но позволить ему... им всем склонять мое имя и ничего не делать при этом – трусость. Особенно в свете происходящего. Я хочу закрыть эту страницу, Андрей.
- Я понимаю, - кивнул Малич. – Понимаю… Хорошо, если ты считаешь нужным это сделать. Я буду рядом.
Стефания улыбнулась ему несколько более бодро, чем на самом деле себя ощущала. Роман же задумчиво протянул:
- Ну, на самом деле... если вывернуть все вашими глазами и в ином свете... то вполне можно преодолеть общественное предубеждение, а это тоже что-то да значит. Одно дело, когда у всех на виду откровения Кульчицкого, Лилианны Панкратовой и ваших бывших коллег. И другое – когда вы сами выскажетесь от своего имени. Какое периодическое издание вы хотите?
- Шутите? Конечно, лучшее! – двинула бровью Адамова, ведущая актриса Солнечногорской муздрамы, театра имени Брехта и самая талантливая выпускница своего курса в театральном институте.
- «À propos» вам подойдет?
- А можно это устроить? Туда же не пробиться!
- Вряд ли Егор Андреевич мне откажет, - хмыкнул Роман.
- Это в честь которого была вечеринка? Ну... тогда... – Стефания снова покраснела. Оказывается, она умела очаровательно краснеть, несмотря на смуглость кожи. И это вовсе не было никакой игрой.
- Именно.
- Чего ни сделаешь ради семьи и ее доброго имени! – вдруг расплылся в улыбке Коваль. – Даже Лукина поднять на уши можно!
- Борисыч, харе хохмить, у тебя дерьмово получается!
Борисыч в ответ только ухмыльнулся и глянул на Стешу. Его своеобразный юмор она вряд ли оценила бы. Но ей, очевидно, было не до того. Села обратно в свое кресло и сосредоточенно взялась за его ручки, будто бы над чем-то еще раздумывая.
- Интересная вы, Стефания Яновна, девушка, - добавил Коваль. - Такие страсти вокруг кипят. Прямо любопытно, чем это все закончится.
- Нормально это все закончится, - отрезал Роман. – Как положено.
- Лично я такую кутерьму первый раз в жизни вижу.
- Ну так у меня и Панкратов первый раз в жизни... погиб.
- Простите, я вам больше не нужна? – выдала Стеша ни с того ни с сего, подняв глаза на мужчин.
- Ты чего? – обеспокоенно глянул на нее Андрей. – Все нормально? Что стряслось?