Но ведь не может все это быть всерьез, ведь так?!
- Тина, можете набрать Юхимовича и передать ему, что входы-выходы проверены, мин нет, можно возвращаться на прежние позиции.
Секретарша, замершая за своим столом в приемной, только кивнула, не отрывая от Адамовой глаз – потрясенных и любопытных. Ее же взгляд она чувствовала пылающим затылком все то время, пока шла от директорской двери до выхода из приемной. Почему-то это стало рубежом, отделившим для нее неосознанность полным пониманием того, что на этом все, шутки закончились. Все остальное она поймет после. И действительную смерть мужчины, с которым была более чем близка. И собственные проблемы, решение которых очень мало от нее зависят.
И что со страхом бесполезно бороться, когда он хватает за горло и не дает дышать.
Стефания вернулась в репетиционный зал. На немой вопрос Жильцова отмахнулась: чепуха. И отыграла намеченное до конца, все еще не позволяя себе расклеиться. Знала, что завтра все обо всем будут знать, но сейчас у нее еще есть это время, что она держит внимание на себе своей работой, а не одиозностью собственной личности.
А потом, когда вышла на воздух, вспомнила, что и правда – ей нужен адвокат. И надо еще подумать, кто. Узнать цены. Прикинуть, насколько это все вообще реально.
Вот только отгородившись от внешнего мира дверцей своего Мини Купера, она отправилась совсем в другую сторону – не на поиски юриста, которого не особо понимала где взять, и не домой.
Лиза уже дважды умудрилась зарядить ему в лоб
Елизавета свет Романовна была девицей с довольно покладистым характером, несмотря на собственные полтора месяца от роду – самый сложный возраст в жизни ребенка. Что вокруг происходит – пока еще непонятно. И чего самой надо – тоже. Но, вопреки всем законам генетики уродившись характером в деда Андрея, она стоически сносила все тяготы и, даже если ей очень хотелось к маме, предпочитала сообщать об этом легким причмокиванием губ и пореже повышать голос – а то еще привыкнут и перестанут внимание обращать.
Впрочем, сейчас эта всеобщая любимица, несмотря на небольшой росток и довольно невразумительные звуки, издаваемые ее неокрепшим для полноценной речи артикуляционным аппаратом, в самом деле приковывала к себе внимание всех окружающих, и сей факт явно заставлял ее еще сильнее играть на публику, размахивая крошечными лапками на руках у самого старшего члена ее замечательной семьи – Андрея Никитича Малича. Лиза уже дважды умудрилась зарядить ему в лоб, когда он приближал свое лицо к ее мордашке и, кажется, имела целью заплевать его футболку. И это она еще не срыгивала!
- Жека! Ты б предупредила, что к вам теперь надо в шлеме приходить, - негромко хохотал дед, - или напрокат выдавайте.
Он прибыл в крепость Моджеевских под кодовым названием «Золотой берег» буквально десять минут назад и был немедленно усажен полдничать вездесущей Еленой Михайловной, все еще по-дурацки строившей ему глазки. И это могло бы стать проблемой, если бы Андрей хотя бы немного обращал внимание. Нет, не обращал. Вернее, обращал на другое. Например, на то, что вот уже который раз за прошедшие дни сбежал с работы пораньше. У Стеши репетиция, а он все равно свалил. Будто бы его скорый отъезд из мастерской приблизит и ее возвращение из театра.
Дабы убить время – сунулся к дочери, на ходу вспоминая, что повод навестить их у него имеется. И даже не повод – целое дело. Весомая причина. И это в кои-то веки не Лизка, теперь долбанувшая его пяткой по животу.
- Больно? – встрепенулась Женька, наливавшая отцу кофе из кофейника, заботливо принесенного Леной Михалной. – Давай ее сюда!
- Э-э-э… - возмутился Андрей Никитич. – Не суетись. Пусть буянит. Будем считать, это она потому, что скучала.
- Я тоже скучала, но не дерусь же! – рассмеялась Евгения. – Вообще совести у тебя нет!
- У тебя воспитание хорошее, - довольным тоном проговорил Малич-старший. – Я, кстати, тоже скучал.
- Ага, рассказывай. Ты выглядишь слишком счастливым, чтобы я тебе поверила, - Женька показала отцу язык, презрев хорошее воспитание, и наконец уселась на диванчик, внимательно глядя на отца с детенышем Моджеевского на руках. – Не разучился еще держать, да?
- Как видишь, - задумчиво проговорил отец, глядя на внучку, а потом поднял глаза на Женю. – В субботу на обед придёшь?
- Куда? К тебе? Я думала, ты к нам, все равно Юльки нет.
- Ко мне, - кивнул Андрей Никитич и улыбнулся, - вернее к нам. Буду тебя с мачехой знакомить.
Женя тоже улыбнулась ему в ответ и даже в ладоши хлопнула.