Корлеоне по-солнечногорски, блин!
Алина фыркнула и встряхнула блузку, оставшуюся в руках. Потом быстро переоделась, достала пальто, схватила сумку и вышла в коридор, погасив за собой свет. Ее буквально разрывало изнутри. И от торжества, что упоминание имени Богдана все-таки выпроводило Ярославцева к лешему. И от досады, что она совершенно ничего не понимает. Будто бы Димон указал ей ее место: он, дескать, в семье, а с ней Моджеевский просто спит.
Да это так и было. Так и было.
Потому что она никак не могла вписаться в историю жизни Богдана.
Алина убеждалась в этом все сильнее, несясь коридором студии, спускаясь в лифте, выбираясь по какому-то замысловатому предбаннику, пока не добежала до просторного холла внизу. Вынула из сумки ключи, накинула на плечи пальто. И выскочила в разъезжающиеся двери, оказавшись на улице. Ее крошка стояла неподалеку от здания телецентра. Алина запахнула пальто, сжав воротник у горла и двинулась к ней. И только оказавшись внутри, выдохнула. Потом потянулась к телефону и набрала Богдана, до конца не отдавая себе отчета в том, ради чего она звонит.
- Освободилась? – резко отозвалась трубка голосом Моджеевского.
- Я была в вечернем эфире. У меня уважительная причина, - проговорила она с улыбкой, моментально меняя интонацию с планируемой на необходимую в ответ на его резкость.
- Карьерный рост, - подытожил Богдан. – Понравилось?
- Нет. Куда больше мне бы понравилось, если бы получилось спасти то, что осталось от сегодняшнего вечера. Ты приедешь?
- Только не говори, что ты мечтаешь стать домохозяйкой.
- Боже упаси, Моджеевский! Но поныть – святое. Так как? Приедешь? На мне, между прочим, чулки с подвязками. А дома есть твое любимое вино.
Почему ж не приехать?
Их ужин был спланирован заранее, да и Алинка старается. Угадывать его настроение, подстраиваться под желания. Удивлять, соблазнять, покорять. Поди ж ты! Чулки с подвязками, вино. И ведать не ведает, что любит он бурбон. Может, и догадалась бы, если бы он хоть раз привел ее домой, где у него имелась неплохая коллекция элитного напитка, стаканов от топовых производителей и камней. Вот только встречались они всегда у нее и пару уик-эндов провели загородом. А дача Моджеевских, на которой снова поселился Богдан после возвращения, была слишком личным миром, чтобы впускать туда посторонних.
Единственное место, где он, оставаясь наедине с собой, выдыхал все: груз ответственности, ожидания окружающих, бесконечные документы-совещания-стратегии-аналитику. Выдыхал самого себя, от которого уставал. И здесь же мог мирно сосуществовать с собой – которым был в действительности.
Мирно. Мирно, но не сегодня.
Сегодня мира ему было и в своем логове не найти.
Дернул же черт!
Собственно, этот же самый черт дергал его с того дня, как Димон устроил ему «сюрприз». Тянул, волок почти против воли – обратно в лабиринт, из которого выхода не было. И Богдан не знал, как снова умудрился в него угодить. Следствие незакрытых гештальтов? Не долюбил когда-то, не прожил, вот и зудит без конца – в голове, под ребрами. Сначала не болезненно, но тревожно, а теперь вот… после той случайной встречи, когда он купил Алине брошь – с удвоенной силой. Не долюбил? Не прожил? Чем еще объяснишь?
Сегодня лабиринт забрезжил светом там же. На пороге Юлиного магазина. Неожиданно?
Наверное, нет. Если по лабиринту тянут черти – то куда им его еще притянуть?
А ведь знал, избегал как мог. Максимально загружал свои дни работой, свободные часы проводил с Алинкой, чтобы бормотала ему что-то рядом, как радио. Чтобы было с кем.
Но что-то пошло не так. Сначала сообщение от Акаевой, что придется отменить ужин, потому что ее впихнули в вечернюю программу новостей, и значит, закончит она поздно, скорее всего. Потом раннее окончание его собственного рабочего дня. И абсолютно свободный вечер, в который он и вписывал Алину лишь ради того, чтобы было чем заняться.
И еще тот факт, что ему в память врезалась вывеска на двери магазина винтажных украшений. Часы работы. 10:00-20:00.
Так, в семь часов вечера он обнаружил себя на крыльце «Vintage Lady Shop». Прямо у порога. И разглядывал витражные стекла на старой, наверное, дубовой двери.
Потом толкнул ее, вновь удивившись, как легко движется вся эта деревянная масса на петлях, не издавая ни единого всхлипа, но уверенно касаясь колокольчиков, задорно отзывающихся на прикосновение, и переступил порог, озираясь в поисках Юли.
Долго искать ее не пришлось. Она сидела за небольшим рабочим столом у окна с ноутбуком и чашкой и смотрела на него, очевидно, только что оторвавшись от работы на звук у входа. В помещении пахло кофе и сладкой выпечкой. И откуда-то звучала музыка из известного всем мультфильма про смешных лесных зверюшек.