- Травяной! – послышался с кухни голос отца.
- Класс! – обрадовалась младшая. Воткнула ноги в тапки, подставленные ей Жекой, и ломанулась на кухню, чтобы через минуту повиснуть на шее Андрея Никитича.
- Привет, мелочь! – довольно проговорил тот, чмокнул ее в щеку, ровно так же, как и Женя минутой ранее, и уже менее довольно проворчал: - Ты вообще ешь, а? Женька, ей сырников в двойном количестве!
- Ем я! – хохотнула она. – Ем! Регулярно! И за Андрюшкой доедаю. И не спрашивай, куда оно девается – я не знаю.
- Все равно будешь есть сырники, - заявил отец тоном, не терпящим возражений.
- Буду, буду. Твои же, не чьи-нибудь.
С этими словами она бухнулась на диванчик в углу и повернулась к подоконнику, на котором в великом множестве цвели разноцветные фиалки, каким-то непостижимым образом сочетавшиеся со шторами в виде подсолнухов.
- Кажется, их в прошлый раз меньше было. Стеша рассаживает?
- Рассаживает, - кивнул Андрей Никитич, разливая чай по чашкам и расставляя тарелки. Женя в это время выкладывала на большое блюдо сырники, ставила креманки со сметаной и вареньем.
- Сырники, кстати, тоже Стешины, - хохотнула Женька и уселась за столом, на место, которое когда-то давно считалось ее.
- Вы из нее домохозяйку сделали, - с умным видом заявила Юля. – Кажется, она дома времени проводит больше, чем в театре.
- Сказала главная феминистка нашей семьи, - поддела ее старшая сестра.
- Андрей еще маленький! Я его только-только в сад устроила. По полдня ходим.
- Что еще новенького? – поинтересовался отец, также устраиваясь наконец за столом.
- У меня очень скучная жизнь. Очень!
- Угу, - кивнул Малич и демонстративно подсунул к Юльке блюдо с сырниками. – А что твой благоверный?
- Работает, - с готовностью ответила она и наколола сырник на вилку. Пахло вкусно. Даже очень. – Он обалдеть много работает. В командировку вот на днях ездил. Раздобыл на «Солнечный» эту… как ее… из «Войс-шоу»… не помню из чьей команды. Татарова, что ли?
- Эт кто? – спросила Женя.
- Поет, - с умным видом отмахнулась Юлька. – Я такое не слушаю. Димка говорит, очень талантливая.
- Даже я бы догадался, что не танцует, - хмыкнул отец.
- Ну у них там проект какой-то. Я не вникала. А структура у сырников хорошая, нежная… надо взять рецепт! Как это ты сам со Стешей живот не наел, а?
- Некогда, - рассмеялся Андрей Никитич, и пока они все дружно жевали, огласил «идею». Та заключалась в том, чтобы разукрасить подсобку подсолнухами, нанеся их трафаретом. Юлька даже с места подорвалась от такого креатива, немедленно ухватившись за свой телефон в поисках подходящих картинок.
- Или ты уже приготовил? – запоздало поинтересовалась она. – А по расцветке что? Определился?
- А вы мне зачем? – рассмеялся Малич-самый-старший.
Следующий час был посвящен горячему обсуждению цветовой гаммы и дискуссиям по поводу каждого цветка, который был бы достоин украсить подсобку семейства Маличей. Потом они это дело дружно распечатывали и вырезали, а после отправили Андрея Никитича в магазин за краской, пока сами разгребали территорию для творчества, стелили газеты и устраивали самый разнообразный погром в папиной квартире. А когда он приехал, снова пили чай, на сей раз приготовленный Жекой, чтобы набраться сил перед трудами праведными.
И Юлька все более ясно понимала, как скучала по ним. И как отчаянно скучала по своей жизни. Она смеялась, совершенно искренно, в то время как все сильнее хотелось расплакаться, уткнуться Женьке в плечо и все-все-все ей рассказать. Как раньше. Когда Богдан попал в больницу с аппендицитом перед тестированием, а Юлька – не спала всю ночь, в ужасе от того, что с ним может что-то случиться. Он тогда дотянул до последнего, даже резать пришлось. А накануне задалбывал ее звонками, на которые она не отвечала – они как раз поссорились. Если бы она знала, что это уже навсегда…
Закончив примерно наполовину, Юлька глянула на часы и спросила отца:
- Может, вам сегодня у меня переночевать? Тут до завтра запах будет.
- Вряд ли твой Ярославцев придет в восторг от такой перспективы, - подпридержал ее порыв Андрей Никитич.
И в этом он был прав. Ее главные мужчины – Димка и отец – почему-то так и не сошлись, и Юлька до сих пор не понимала, что не заладилось. Сестра его всегда больше интересовала в качестве родственницы, чем папа, но сестре уж точно было не до него. Но, тем не менее, она упрямо мотнула головой и проговорила:
- С чего ты взял? Пускай привыкает, раз сам нас домой перевез.
- Я не знаю, где ты его откопала, - без тени улыбки сказал отец, - и готов смириться с твоей неземной любовью, коль ты не нашла для себя ничего лучшего. Но чем меньше мы с ним пересекаемся, тем для тебя спокойнее.