- Это ты меня снова послала? – крикнул вслед Гарик.
- Не! Послала я тебя в десятом классе! – задорно ответила она уже с крыльца, а потом вдруг развернулась к нему и выпалила: - Знаешь, чего хочу?
- Чего?
- Влюбиться. А в тебя уже не случилось. Потому можно расходиться – спать пора.
- Еще все может случиться, - сообщил на прощание сосед и сделал то, что Женя знала, даже не глядя на него – выбросил окурок в клумбу.
Оставалось только тяжело вздохнуть – Гарик был неисправим и упрям до невозможности, и ретироваться в подъезд, направившись вверх по лестнице на свой последний, третий этаж. Выше только башенка в торце дома, но ее в свое время заграбастали соседи, которым не достался сарай во дворе.
На втором этаже ее тоже подстерегала засада – из девятой квартиры, как чертик из табакерки, выскочила не сдающая своих позиций баба Тоня, будто бы сидела под дверью, дожидаясь, когда Женя Малич вернется домой, и в свойственной ей безапелляционной манере выдала завершающим аккордом этого так хорошо начинавшегося дня:
- О! Вот ты-то мне и нужна, дорогуша! Скидываемся всем домом на плакат. Завтра иду в типографию, заказываю, и будем пикет собирать! Эти сволоча́ все-таки строят свой детский садик под нашими стенами. Прям у забора! Этак проснемся как-нибудь, а они весь наш двор под застройку захапали!
Умение находить компромисс между собственным «хочу» и общественным «надо»
Жить в небольшом доме с самого рождения, когда некоторые соседи помнят еще и кого-то из твоих родителей в детском возрасте,– это умение находить компромисс между собственным «хочу» и общественным «надо». В общем и целом, жизнь особняка на Молодежной проходила довольно мирно, но иногда случались дни, подобные сегодняшнему воскресенью, когда хотелось грохнуть всех, кто живет через стенку, снизу и вообще рядом.
Началось все ровно в 7-01, когда Женька буквально подпрыгнула на кровати от раздающегося, казалось, по всему периметру комнаты визга – то ли сверла, то ли болгарки, то ли того и другого вместе. Сомнений не было. Вчерашние вопли Клары о неспособности ни одной из частей тела Бухана к полезной деятельности, которые слышали все жители дома, возымели результат. И теперь этот самый дом содрогался от децибелов, издаваемых инструментом в руках непутевого соседа.
В надежде все же заснуть, Женька повернулась на другой бок, еще пару раз вздрогнула от визга, и задремала, но счастье ее было недолгим. В 7-58 двор огласился криками самых младших представителей жителей «историко-архитектурного памятника» на Молодежной. В тот момент, когда Женя проснулась окончательно, три звонких детских голоса вопили об очередности езды на самокате.
Смирившись с неизбежностью, Женя поднялась и поплелась на кухню, тихонько ступая в мягких пушистых тапках по коридору. В квартире Маличей утра выходных дней были священным временем.
Именно поэтому Андрей Никитич Малич тихонько себе возился с тестом для блинов и никаких посторонних звуков не издавал, не иначе как уважая сон обеих своих дочерей, одна из которых пришла со свидания как взрослая – почти в одиннадцать, а вторую по ночам практически невозможно было оторвать от компьютера. И все бы ничего, если бы их можно было в настоящее время поменять местами. Чтобы мелкая Юлька была на глазах, а старшая Женька – наконец покинула семейное гнездо.
Увидав ее, Андрей Никитич крутанулся на пятках и отсалютовал ей деревянной ложкой, которой помешивал вязкую субстанцию в миске.
- Не выспалась! – вполголоса констатировал он и вернулся к своему занятию.
- Совсем не выспалась, - уныло подтвердила Женя. – А завтра опять на галеры.
- У нас два варианта. Либо я иду ругаться с Бухановыми, а ты пытаешься снова лечь. Либо ждешь блины. Я с печенкой, вчера осталось, а?
- Да чего с ними ругаться, - махнула рукой дочка. – Только настроение себе испортишь. Давай лучше помогу, а то сейчас Юлька примчится. Заведет свою старую песню о главном. Скажет, что мы ее голодом морим.
- Здоровый растущий организм, - не сдержавшись, рассмеялся Андрей Никитич. – Сиди уже. Или, вон, чаем займись. С остальным сам управлюсь. Какие на сегодня планы?
- Особых не было. Думала отоспаться, - усмехнулась Женя, неторопливо передвигаясь по кухне, пока ставила чайник и доставала заварник, и добавила: – Но в свете сложившегося придется озадачиться постирушкой.
- Опять рутина, - донесся до нее печальный вздох.
- А у тебя сегодня праздничный фейерверк? – прилетело в ответ быстро и весело.