К окончанию рабочего дня Женя мечтала лишь о подушке. В то время как вечер предстояло провести в компании Гарика, милостиво согласившегося ей помочь. И все потому, что квартира номер один особняка на Молодежной принадлежала Светлане Ивановой, Женькиной подруге детства.
Но Светка который год жила в счастливом браке во Франции, в Солнечногорске появлялась редко, а продать квартиру отказывалась категорически. По ее утверждениям жилплощадь на Молодежной ей дорога как память. И теперь эксплуатацией этой самой памяти озадачивалась Женя, присматривая за квартирой в отсутствие пожильцов или за пожильцами при их наличии. Именно по этой причине ей и придется тащиться на другой конец города за холодильником.
Но сначала домой – за Гариком, который, прости господи, и правда ни за что ей не отказал бы. Ну и, конечно, за его автомонстром, выпущенным на Автомобильном заводе имени Ленинского Комсомола в 1992 году, и пока еще позволявшим себя эксплуатировать, несмотря на преклонный возраст и начинающее ржаветь днище.
Казалось бы, что сложного в ее миссии – холодильник перевезти? Да ничего! При наличии крепкого мужика на колесах. Но, как часто случалось по жизни, легко казалось только в теории, а на практике она запросто все устроила только в том, что касалось ее части намеченного плана. С работы она улепетнула вовремя. Дорогу преодолела так быстро, как только могла, и даже имела еще некоторый запас времени, если бы не тернии, неожиданно ставшие на ее пути и зависевшие совсем не от нее, а как обычно. От мужчин.
Отдавая должное одному из представителей этой половины человечества, призванному Женей себе на помощь, заметим, что он тоже выполнял намеченный план со своей стороны. За пятнадцать минут до назначенного времени Гарик был гладко выбрит, обувь его начищена кремом, а шарф, намотанный вокруг могучей шеи, благоухал распространенным, но довольно приятным парфюмом.
Означенные минуты до часа «икс» предназначались для того, чтобы детище достославного советского автопрома выгнать со двора на дорогу, где Климов предполагал дождаться Женю. Но звезды в этот день оказались несколько против Гарика.
Нет, ни один метеорит не рухнул с неба на землю прямо за воротами старого дома на улице Молодежной, образовав дыру в асфальтном покрытии дороги. Да и сами ворота не завалило камнями, чтобы он не мог их открыть. Но все же выбраться на волю, навстречу любви и Женьке, Гарику и его Москвичу было проблематично. Прямо на выезде проезд был заблокирован полноразмерным люксовым Рейндж Ровером темного винного цвета. Водителя в салоне не наблюдалось, да и вокруг – никого, кто тянул бы на подобную тачку.
- Вот! Еще одно последствие такого соседства, чтоб его! – провозгласила за Гариковой спиной Антонина Васильевна, прямо-таки извергая голосом все презрение, что питала к буржуям. – А я предупреждала – хлебнем мы еще с этими новыми русскими.
Проигнорировав замечание соседки, Гарик ринулся к капоту неожиданного препятствия и пару раз долбанул дворником по лобовому стеклу, отчего железный конь тут же огласил улицу диким ржанием, в смысле – воем сигнализации.
- Не боишься, что сейчас братки налетят, а Гаричек? – продолжила глумиться Антонина Васильевна, но слышно ее из-за шума было плохо. Впрочем, братков побаивалась, кажется, она сама, потому поспешила ретироваться обратно во двор, чтобы там уже занять наблюдательную позицию. И заодно прикидывала, дома ли Бухан, чтобы, если на этого балбеса Климова нападут, дать отпор по-соседски.
Но, вопреки ожиданиям престарелой матроны, никаких братков на горизонте не появилось, но появился представительный мужчина в самом расцвете сил и привлекательности – прямо как в столь любимых бабой Тоней сериалах. Седоват немного, но, судя по лицу, еще довольно молодой по меркам блюстительницы справедливости и сохранения культурных традиций и старой архитектуры города.
Мужчина вылетел прямо со стороны разворачивающейся за забором стройки, был в одном пиджаке и бежал к ним, демонстрируя довольно неплохую физическую форму, хотя, конечно, до Гарика с его грудой мышц ему было далековато. Сначала он пиликнул брелоком на ключах, чтобы отрубить вой, а потом невероятно приятным голосом рявкнул: