- Знала я, что добром этот их котлован не закончится! Ой, знала, а вы все мимо ходили и плевали на тот котлован.
- Да ладно вам, бабТонь, - грустно пробубнил бузотёр. – Делать-то что-то надо.
- Как что? Навалиться всем двором! Отстоять! А? Андрей, поднимай давай своих девок! Пускай тоже не филонят, знаю их, лишь бы дрыхнуть!
- И ничего мы и не спим! – пискнула из-за двери Юлька.
- Поспишь с вами, - хмуро добавила Женя, появляясь на пороге комнаты. За ней маячила сестра. – Куда вы навалиться собрались, а?
- Сдачи дать! – заявил бузотёр, помахав кулаком перед носом Малича.
- Уверен, что силенок хватит? – скептично поинтересовался Андрей Никитич.
- Да нас тут здоровых мужиков...
- ... две калеки, три чумы, - заржала Юлька.
- Андрюха, уйми мелкую!
- Цыц оба! – прикрикнула баба Тоня. – Мы забор на место поставим, а не дадут – так займем нашу территорию и будем хоть сутками сидеть. У меня знакомая в газете работала – позовем прессу.
- Если вы про Валентину Николаевну, то она на пенсии десять лет. Какая пресса? – хмыкнул Андрей Никитич.
- Позвоним на телевидение! Надо же что-то делать!
- А чего шум-то такой? – спросила Женя, выхватив из общего гомона главное – очередная суббота коту под хвост. – Там уже кто-то забор двигает?
- Наши с буржуями ругаются, - буркнула баба Тоня.
- Цирк шапито, - Женя демонстративно закрыла лицо ладонью.
- В общем, вы как знаете! – рассердилась старейшина дома. – Но народ уже поднимается! Мы с Васькой по квартирам идем, оставшихся вытряхиваем. Бухан опять не в кондиции, потому без тебя, Никитич, не обойдемся. Нам массовость нужна, ясно? Чтоб в едином порыве!
- Да ясно, ясно! – поморщился Андрей Никитич. Будучи большим единоличником, ненавидел он и единый порыв, и массовость, и прочие лозунги. Потому, когда дверь за бабой Тоней наконец закрылась, обернулся к дочерям и уныло спросил: - Ну? У кого какие планы на день?
- Вероятно, уже никаких, - отмерла Женька. – Мой главный план с треском провалился, остальное уже неважно. Собираемся?
- А они точно не отстанут? – уточнила Юлька.
- Ну ты ж видишь! – с досадой брякнул отец. – Да и правда... совсем уже строители того... наш же двор.
- Я в обед хотела с Бодькой погулять, - мрачно сообщила младшая, но по всему видно было, что с участью своей смирилась.
- Не реви! – усмехнулась старшая. – Сходишь. Тебе по закону положено неполное рабочее время.
- Ура-а-а! Ты лучшая сестра на свете! – обрадовалась Юлька и чмокнула Женю в щеку, после чего рванула к себе, бросив напоследок: - Я одеваться!
- А я вам бутерброды все-таки слеплю, - пожал плечами Андрей Никитич. – Митинговать на пустой желудок – стойкости не хватит. А?
К соседям Маличи присоединилось минут через двадцать. Глава семейства был бодр и свеж, как и положено предводителю. В Юльке включился азарт молодости. Женя уныло плелась в хвосте, и корень ее унылости занимал обширную площадь от систематического недосыпа до убежденности, что вся их сегодняшняя затея – лишь сотрясание воздуха. Рано или поздно под стенами их сараев вырастет детский сад, и очень даже возможно, что через пару-тройку лет и сараи однажды ночью исчезнут с лица земли, словно их и не существовало никогда в этой реальности.
На поле сражения добра со злом было шумно и слишком бодро для субботнего утра. Среди прочих особенно выделялись трое: Гарик, курящий в сторонке, но браво подпирающий своей широкой спиной часть забора, которую не успели сдвинуть, Клара, огрызающаяся со всеми подряд, и Бухан, который все же явился сюда для массовости. От него проку было меньше всего, и не потому что был «не в кондиции», а потому что как славноизвестный герой в славноизвестном фильме, носил в своих карманах и картуз, и буденовку. И его буйная, но седеющая шевелюра мелькала то в одном, то в другом стане враждующих группировок.
Посреди всего этого безобразия центральное место занимали Антонина Васильевна и невысокий, коренастый, обладающий мощной грудной клеткой и зычным голосом бригадир диверсантов-строителей. Основным полем их сражения была межа, на которой стояла баба Тоня и вопила, что с места не сойдет.
- А я вам еще раз говорю, уважаемая, у нас распоряжение было! Забор – сносить! Он мешает застройке! – громогласно заявлял бригадир, напирая на бабку, но та не сдавалась, ее пугать – гиблое дело.
- Ну раз сно́сите, то сноси́те вместе со мной! Хапают чужую землю средь бела дня! Бандиты!
- У нас разрешение имеется!
- Какое такое разрешение! Наш дом – историческая ценность! Нельзя его трогать!
- Тьфу ты! Да не трогает никто ваш дом! А двор у вас самостроем вырос!