- Ну да, - согласилась Женя, - стандартного мало. И как вас занесло в такую профессию?
- Не поверите. Фамильное дело. Третье поколение. Полевые всю канализацию Солнечногорска вдоль и поперек прошли своими ногами, каждый люк знаем, - Саша махнул рукой показавшейся официантке и продолжил свою, ни много, ни мало, исповедь: - Полевые – это фамилия. Ну, наша.
- А я архитектурой увлекаюсь, - невпопад сообщила Женька.
Одновременно с ее репликой в зал пахнуло свежим воздухом, хлопнула дверь, и внутри оказалась весьма примечательная парочка, на которую и уставился Саша Полевой, неожиданно заостренным взглядом. И подумать нельзя было, что эти спокойные глаза могут вот так на кого-то смотреть.
Барышня, безусловно, была яркой – от рыжих локонов, небрежно собранных в две голландских косы, до непарных гольфов и ботинок, которые смело можно было бы назвать армейскими, если бы не их сочный фиолетовый цвет. Ее пестрая фигура совершенно затмевала спутника, которого она цепко держала за руку. Собственно, Женя и не стала его рассматривать. Наблюдать за Александром оказалось куда интереснее. Тот разбавил цветовую гамму вечера неожиданно проявившимся на лице багровым, так прекрасно сочетавшимся с рыжими волосами вошедшей красавицы. Полевой едва удержался на стуле, чтобы не выпрыгнуть навстречу обоим вошедшим, и с очень видимым усилием заставил себя повернуться снова к Женьке.
- Архитектура – это прекрасно! – громогласно, на все кафе воскликнул он. – Мне вот близок Барон Осман. Говорят, это он создал Париж, который мы знаем, Женечка. Вот вы были в Париже?
- Пришлось однажды, - Женя снова перевела взгляд на вошедших, которые пробирались между столиков в самый дальний угол, где царили мягкий диван и полумрак от витражного абажура. Разноцветная барышня обернулась и в свою очередь оценивающе оглядела Женю. Поймав ее взгляд, Женька сначала озадачилась, а потом наклонилась через стол к своему спутнику, которого, кстати, рыжая старательно игнорировала, и спросила самым заговорщицким тоном: - Вы ее знаете?
- Кто? Я?! – выкрикнул Саша с таким видом, будто следующим будет обязательное: «да никогда!», но вместо этого он поморщился и продолжил: - Лучше б не знал!.. Забейте, про Париж интереснее. Десерт какой будем?
- Вкусный, - улыбнулась Женька и поймала себя на мысли, что ей нравится этот человек, и что он действительно настоящий, и что кому-то очень-очень-очень повезло. Вернее, это было целых три мысли.
- Тогда рекомендую эклеры, они здесь очень вкусные, с клубничным кремом, - постановил он мрачно и позвал официантку, снова отвлекшись на ту, которую лучше бы не знал. Она в это время с приоткрытым ртом внимала рассказу молодого человека, сидящего слишком близко от нее, и выводила пальчиком узоры на его ладони. Полевой шел пятнами. Когда подошла официантка, он не сразу справился с собой, с трудом вспомнив, что сам минуту назад советовал Женьке. А когда барышня в форменной футболке заведения и переднике ретировалась, мрачно тряхнул головой и снова провозгласил:
- А хотите, Женя, мы еще потом потанцевать сходим? Тряхнем стариной, а?
- Обязательно, - рассмеялась Женька. – Потом поедем ко мне, я вас познакомлю с папой и прям завтра пойдем под венец, идет?
- Отличный план! – оживился Полевой и, сдвинув брови бросил через почти что сомкнутый рот: - Можно я вас за руку возьму, а?
- Может, лучше сразу идти отбивать даму сердца? Зачем зря время терять?
- Мы расстались. Не пойду, - мотнул Саша головой. – Гордость, может быть, и не красит мужчину, но не пойду. К тому же, она занята, как видите. Жень, а вам какая музыка нравится?
- А я разную люблю, в зависимости от настроения и… не знаю… того, чем я занимаюсь, - Женька откусила кусочек эклера, который чуть раньше появился на их столе вместе с двумя большими чашками – с чаем и кофе. – Кстати, вкусно! Я раньше здесь как-то и не была ни разу.
- А мы… я… я люблю сюда ходить. Я работаю недалеко. Удобно. Хотя, конечно, в нашей деревне сложно работать где-то далеко, да?
Даже свидания назначить в разных местах, как показала практика, и то сложно. Полевой тяжело вздохнул. Отхлебнул из чашки и тихо попросил:
- Извините… ладно? Если я попрошу вас подыграть – сильно наглость будет?
- Не-а, говорите!
- Ну давайте я типа офигенски шучу, а вы будете смеяться, будто ничего смешнее не слышали? – грустно усмехнулся Полевой.
В ответ раздался заливистый Женькин смех. Такой, что даже Саша расцвел вмиг и радостно вгрызся в эклер, бросив одновременно свирепый и победоносный взгляд на столик в глубине зала. Но той парочке, безусловно, было не до Жениного веселья. Там увлеченно целовались, в то время как на столе красовался незамысловатый, но не оставляющий сомнений натюрморт из бутылки шампанского и фруктовых десертов под сливками. Если до этого мгновения Женя Малич про наливающиеся кровью глаза только в книжках читала, то сейчас наблюдала этот процесс прямо напротив, на расстоянии вытянутой руки. А вот что произошло дальше, с одной стороны, было закономерно, а с другой – совершенно неожиданно в качестве продолжения увлекательнейшего вечера.