- Да! – подбоченилась баба Тоня. – Мне этот твой с самого начала не понравился! А у нас все ему принадлежит! Не удивлюсь, если музейщиков он и натравил, чтобы нам кровь попортить, да, Васька?
- А я тут при чем? – пригнул уши Василий под грозным взором Андрея Никитича.
- Так! Все высказали? – поинтересовался тот обманчиво спокойно, хотя по некоторым весьма опосредованным признакам пора было догадаться, что палка перегнута и до взрыва осталось немного. – Живо собрались и валите. Нам на работу пора.
- Ну вот че ты, Никитич! – промямлил Василий, гонявший всю свою семью и окрестных ребятишек и не боявшийся никого на свете. Только вот перед Жениным батей робел.
- Петицию подписывать будете? – спохватилась Антонина Васильевна.
- Что в петиции? – снова подала голос Женя, в отличие от отца пытаясь сохранить видимость безразличия. Ей это даже удавалось – никто бы не догадался, как бурлит внутри нее.
- Что вот мы, жильцы Гунинского особняка – адрес прилагается – против того, чтоб тут музей был! И что нам реставраторы жизни не дают.
- Уже и текст составили? – съехидничал Андрей Никитич.
- В процессе. Мне посоветоваться надо со знающими людьми, чтоб все грамотно.
- Ну вот как писульку сочини́те, так и приходи́те. Заняты мы, нам собираться. В отличие от вас, нам на работу топать.
Подхватившись со стула, даже почти что счастливая, что это все закончилось, Женька быстро чмокнула отца в щеку и сбежала к себе. Как мало теперь надо для счастья. Раньше она все гонялась за ним, искала его, мечтала о нем. И почему-то ей казалось, что нету, не то, не так. А теперь и гадать не надо: в душу не лезут – счастье, о прошлом не напоминают – счастье, есть куда уйти из дому – тоже счастье. Почему нет? У всех людей счастье свое, в конце концов.
Ну а работу действительно никто не отменял, и сердить главдракона – всегда было самой плохой идеей. Особенно в последнее время. Домечталась, Малич.
Когда она снова появилась на кухне – там было тихо, пустынно и убрано. Прямо как в ее душе, в которой она целый месяц наводила порядок почти до стерильности. Так навела, что там теперь стены голые.
- Па! – крикнула Женя, избегая навязчивых ассоциаций, пока те снова не захватили ее. – Я ухожу!
Отец показался из своей комнаты, тоже уже одетый, хмурый, но ласковый, каким бывал исключительно со старшей. Даже младшей Юльке так на отцовскую ласку не повезло.
- А давай я тебя сегодня подвезу, а? – предложил он. – Там сыро и туман.
- Ну давай, - согласно кивнула дочка. Это был тот случай, когда еще и погода выбивала из колеи. Если бы это было единственное... ведь так легко исправить мелочь: сесть в салон папиного японца – и никакой туман не достанет.
Но туман был наименьшей из ее бед. Еще были ветра. Еще были фрески. Еще были соседи.
Еще было ощущение того, что оборвавшись в секунду в момент взлета, вся ее жизнь осталась подвешенной в безвоздушном пространстве, из которого в одиночку ей не выбраться.
Еще было больно.
Еще было страшно.
Еще хотелось спросить – почему.
И еще был главдракон, грохотавший по коридору, но до сей поры обходивший стороной расчетный отдел.
Зато Таша, никогда не отличавшаяся деликатностью, с самого утра взялась за промывку Жениных мозгов.
- Короче, я все придумала! – объявила она ни с того, ни с сего после длительного общения в мессенджере.
- Что именно? – спросила Женя, запивая водой таблетку от все же разыгравшейся головной боли. Ну а как той не разыграться, когда ночь не спишь, потом соседский бред выслушиваешь. И погода такая дурацкая. И, в сущности, мир очень разочаровал.
- Короче, ты же меня знаешь! – между тем, весьма вдохновенно начала Шань. – Тетя Таша в жизни кой-чего понимает, да? Потому давай сначала подумай, а потом уже решай, принимать в штыки или соглашаться!
- Говори уже.
Остановить Ташу теперь было еще сложнее, чем раньше. Оставалось только принять свою участь и постараться нести бремя с честью.
- Ну короче! Только сразу не буянь!.. в общем, у дяди Вади в Испановке... ну в Аликанте... помнишь, я говорила, дом есть. Так вот там еще имеется братец старший. Уехал в девяностые на ПМЖ, там и работает. Дантистом. Ну и в прошлом году он овдовел. И я считаю, что из тебя бы вышла отличная супруга для испанского дантиста. Ему, конечно, почти шестьдесят, но это чепуха, я считаю. Зато будешь кататься как сыр в масле, а твой мудак – волосы на себе рвать. Как тебе идея?