Когда Джагхед отошел к некоторым из своих коллегам, его сексуальная улыбка превратилась в серьезный хмурый взгляд, а Бетти посмотрела на другую сторону комнаты, ее родители уехали сразу после церемонии. Вероника все еще была здесь, но строила глазки Свит Пи. Это было так не похоже на нее, но видимо это было ее новой нормой. Она снова посмотрела на Джагхеда, он был прав. Вчера в бассейне все было потрясающе. Может быть, она действительно хотела его, да и кого она собиралась обманывать? она не могла лгать себе, несомненно, он был одним горячим ублюдком, а теперь был ее ход, как он и сказал. И девушка определенно хотела играть.
Они вернулись в дом поздно вечером и молча разошлись по своим комнатам. Было уже темно и поздно, когда девушка бросилась в свою спальню и направилась в душ. День был долгим и утомительным. Вода смыла маскировку с ее запястья, спустя несколько часов Пи оказался прав, все ее запястье было в синяках. Это выглядело уродливо и плохо, пурпурно-красным, да и было больно прикасаться. Она вспомнила, что сказал ей Арчи: «Ты принадлежишь мне, и всегда принадлежала», девушка закрыла глаза. Это было так похоже на правду. Отец обещал ей это много лет назад. «Как только твой отец скажет, что все в порядке, мы будем вместе. Я обещаю. Она ненавидела его голос в своей голове. Ей нужно перестать думать о нем. Теплая вода стекала по ее обнаженному телу, и Бетти начала думать о вчерашнем происшествии с Джагхедом. Она слышала свой голос, и его ответ вызвал волну желания в ее теле. «Можно я тебя поцелую? Для этого никогда не нужно спрашивать разрешения. Никогда».
Бетти вышла из душа. Высушив волосы, она надела ночные шорты и рубашку, прикрыла синяк на запястье. Это твой ход, Бетти. Продолжишь игру?»
— Да.- Ответила она, глядя на себя в зеркало. — Давай поиграем, Джагги.
Спальня, которую Джагхед сделал своим домом, была обставлена довольно просто. Кровать, пара тумбочек, шкаф и стол, придвинутый в угол, где стоял ноутбук. До того, как он стал предводителем змей, он мог погрязнуть в этом компьютере на несколько дней. Он любил писать и читать, следил за тем, чтобы библиотека в подвале содержалась в идеальном состоянии. Находиться в библиотеке мог только он сам. Джонс любил книги — это было то, чем он делился с сестрой, но в последнее время он почти не читал и не писал, а его рукопись, оставшаяся неотредактированной на ноутбуке, так и уставилась на него. Присматривать за змеями было тяжело, следить, чтобы они делали то, что им говорят, не причиняли ненужного вреда, ведь он никогда не хотел быть таким, как его отец, не хотел, чтобы его боялись, но именно это и случилось. Он изменился в ту ночь, когда пропала его сестра. Джагхед Джонс перестал быть джентльменом, превратился в чудовище, как назвала бы его Бетти. Его нужно было бояться, потому что, как только он узнает о человеке, который причинил боль его сестре, все причастные будут мертвы.
После свадьбы Джагхед вернулся домой вместе с Бетти и Свит Пи. Все разошлись по своим комнатам на ночь. Добравшись до своей комнаты, Джагхед обнаружил на ночном столике записку, написанную Миссис Кэмпбелл, и пузырек со снотворным.
Поспи сегодня вечером, ты выглядишь усталым. Миссис К.
Джагхед бросил записку в мусорное ведро, но не смог сдержать улыбки. Он не помнил, чтобы когда-нибудь в детстве его опекала мать. Его собственная мама ушла еще до того, как ему исполнилось 10 лет. Миссис Кэмпбелл ухаживала за ним всего 4 месяца, и за эти несколько месяцев она уже чувствовала себя мамой больше, чем он когда-либо помнил о своей настоящей матери, но Джагхед отложил таблетки в ящик стола. Он не собирался брать их сегодня вечером. Он сбросил с себя одежду и направился в душ. Позволяя воде смыть день. Войдя в душ, он посмотрел на свою левую руку. Теперь он был женат. Он был ее мужем. Бетти, может, и не хочет, чтобы это был он, но он останется верен своей клятве. Он ни к кому не прикасался со дня маскарада, и он просто надеялся, что Бетти тоже. Он надеялся, что она передумает, но он будет ждать столько, сколько она захочет. Доказывая ей каждый день и каждую ночь, что он не чудовище.
Бетти глубоко вздохнула и направилась по коридору к комнате Джагхеда. После душа девушка чувствовала себя свежее, легче и она была готова, но когда она подняла руку, чтобы постучать в его дверь, не могла не нервничать. А что, если он откажется? А что, если он ее отвергнет? Страхи были настоящими, но она прорвалась сквозь них и подняла левую руку, глядя на кольцо, и тихо постучала.
— Чего? -Услышала она сердитый вопрос Джагхеда.
Она не ответила ему, повернула дверную ручку и вошла.Когда девушка вошла, на нем уже была чистая и удобная одежда.
— Бетти? — Он склонил голову набок и встал с края кровати. — Что ты здесь делаешь?
Бетти закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, но т.к. она продолжала молчать, Джагхед поднял бровь.
— Бетти? — Он сделал шаг вперед.
— Я твоя жена.- Заговорила девушка.
— Да, это так, не спорю. — Губы Джагхеда скривились в сексуальной ухмылке.
— Тогда обращайся со мной соответственно.- Бетти громко сглотнула и, оттолкнувшись от двери, заговорила, двигаясь вперед. — Я твоя жена, а ты мой муж. И я не собираюсь спрашивать разрешения поцеловать тебя. Я просто собираюсь это сделать.
— Приступай.- Его улыбка превратилась в дерзкую ухмылку.
Девушка двинулась к нему, пока он стоял неподвижно, у нее была вся власть. Теперь она должна была сделать первый шаг. Он ждал ее. Руки Бетти легли ему на грудь, когда она поймала его взгляд. Ее руки блуждали и двигались по его рубашке, чувствуя каждый твердый мускул. Они переместились ниже к его животу. До самого края его рубашки. Она начала поднимать ткань, когда Джагхед покачал головой.
— Не надо, — тихо ответил он.
— Эм…ты не хочешь?
— Хочу, но… я буду в рубашке — Он объяснил.
— Джаг, но я уже видела твои шрамы. — Бетти нахмурилась
— Я знаю. Это… .- Он покачал головой. Он был напуган и уязвим.
— Ну, пожалуйста! Они меня не пугают
Глаза Джагхеда закрылись, а потом он кивнул. Бетти начала поднимать рубашку вверх. Белые шрамы на его животе и груди стали видны, когда она полностью стянула с него рубашку и бросила ее на землю.
— Я хочу узнать тебя получше.- Прошептала она, проводя пальцами по шрамам. — Я хочу знать все.
— Это уже слишком. Они уродливы.
— Нет. — Теперь она покачала головой. — Они — часть тебя. Расскажи мне, что случилось?
Джагхед, наконец, дотронулся до нее. Его руки опустились на ее бедра, притягивая ближе.
— Когда я был моложе, у меня была привычка не слушать своего отца. Я был ребенком, и плохо себя вел. Меня били сотни раз. Я привык к синякам на теле и синякам под глазами, но когда мой отец стал лидером, все стало еще хуже — он начал пить. Первый раз он порезал меня в ту ночь, когда пришел домой пьяный в стельку с парой парней из своей банды. Мне было 14 лет. Я забрал у него выпивку, и он был не в восторге от этого.«И ты позволишь ему так с собой обращаться?» Заметил один из его новобранцев и сказал моему отцу. Я видел это в глазах моего отца, он хотел показать, что вовсе не слаб. Он хотел, чтобы его воспринимали всерьез как лидера, хотел показать силу и тогда он прижал меня к земле и порезал мне грудь.-Джаг посмотрел на руку Бетти и поднес ее к самому легкому шраму на животе. — Это было в первый раз. А потом… — он поднес ее руку к другому шраму, а потом еще к одному. Он отпустил ее и повернулся, показывая более красные шрамы на своей спине. — Это стало для него своеобразным ритуалом. Однажды ночью он велел двум парням держать меня, когда группа мужчин изрезала меня ножом в спину.
— О Господи, Джаг.- Ахнула Бетти, легко проведя руками по его спине. Она могла вздохнуть с облегчением, что ни один из них не выглядел новым, все они выглядели старыми. — Мне очень жаль.
— Я сломлен. Я весь в синяках и шрамах. — Прошептал Джагхед, когда снова повернулся к ней и увидел, что она плачет, взял ее лицо в свои ладони и смахнул слезы.