– Мерф, что еще за «Фейд ту…»? Ну ты понял.
– Это знаковая песня группы «Металлика», была популярна в конце прошлого века, мистер… – Мерф запнулся на полуслове.
– Да договаривай уже, – цыкнул старик и улыбнулся Питерсу.
– Мистер Фокс, – учтиво закруглил фразу британец.
– Спасибо, Мерф, – затянувшись сигаретой, сказал Фокс, не переставая наблюдать за реакцией Питерса.
«Фокс, нет – такого не помню. Кто ты, и как я сюда попал? Вопросы, тонны вопросов. Чёрт, только не завали всё, не расслабляйся», – лихорадочно прикидывал Питерс в уме.
– О чём задумались? – раскинувшись на стуле, спросил Фокс и закинул одну ногу на другую.
– Пытаюсь вспомнить вашу фамилию.
– И как успехи?
– Ничего не приходит на ум.
– Тогда продолжим. Правда на правду – это честно. Согласны?
Питерс кивнул, подумав: «Почему я ничего не помню? – и тут же успокоил себя другой мыслью: «Ты можешь сколь угодно ерзать и волноваться, но делу это едва ли поможет». Поэтому он постарался максимально расслабиться, набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул и уже через мгновение почувствовал, как пульс стал ровнее.
– Как мне к вам обращаться? – Фокс потянулся к столу, стряхнул пепел с сигареты и постучал пальцем по пузатой папке. – У нас много версий, но мне хочется услышать вашу?
– Ну-у, – сглотнув ком в горле, протянул Питерс, – когда-то меня звали Андреем Кормавым, второе имя произносится через «а», тут нет ошибки. Позже я мигрировал и поменял данные на Эндрю Питерс.
– С чем связано?
– Семейные дела.
– Понимаю, – кивнул Фокс и дал знак продолжать.
– Позже меня по-разному звали. И Кормавым, и Питерсом, кто-то даже окрестил Толмачем. Всяко бывало, но последнее время ко мне прилипло то, как звали меня китайцы из Панту – Лисом, – он невольно ухмыльнулся, чуть вздернул подбородок. – У них, правда, такое забавное произношение, звучит так, – он вновь ухмыльнулся и протянул:– Лииса.
– Мерф, уточни последнее,– поднял палец Фокс и, ущипнув себя за ус, бросил взгляд на камеру слежения.
– Лис – это хищное млекопитающее семейства псовых. Иными словами говоря, это Фокс, но по-русски, – короткий смешок и сдержанное покашливание, – забавный каламбур выходит, сэр, – сказал британец.
А Питерс представил себе лицо говорившего. Как тот пытается быть серьезным, прикрывает рот рукой и сдерживается от смеха. Сам не отдавая себе отчета, он всё сильнее закипал, сколь четче становился образ англосакса. Плотно сжав зубы, Питерс постарался дышать глубже, но в голове уже крутилось: «Наверное, тебе это кажется забавным, да, говнюк? Ну, смейся, пока можешь, чёртов брит».
– Согласен, в этом что-то есть, – улыбнулся краем рта Фокс, выслушав Мерфа. – Быть может, это станет началом прекрасной дружбы? Как считаете, мистер…
Ответа не последовало, Фокс дважды щелкнул пальцами, пытаясь привлечь внимание собеседника.
– Вы всё еще с нами, мистер Питерс?
– Да, – кивнул он в ответ. – И правильный ответ, это «мистер Луи», вернее, просто Луи. Но для вас лучшим вариантом будет – Лис.
Он бросил взгляд на камеру слежения, посмотрел на свое отражение в зеркале напротив.
– И да, что-то я помню, – сказал Питерс, нахмурив лоб. – Если не ошибаюсь, вот тоже упоминания начала прекрасной дружбы и Луи были сначала в фильме «Касабланка» 1942 года, что получил три Оскара. Второе упоминание фразы было в «Черная кошка, Белый Кот», 1998, кажется, им достался золотой Каннский Лев.
– Не совсем корректно, мистер Лис, – уточнил голос британца из динамика. – У кота и кошки три награды. Серебряный лев за режиссуру, малый золотой за…
– Да пошел ты нахер, говна кусок! – рванулся с места Питерс так, что браслеты впились гранями в запястья, а костяшки побелели. – Мне похеру, как вы звать меня будете! Питерс, Кормавой, Лис – вообще, насрать! И кто вы, мать вашу?! Хотите играть в игры, играйте, уроды ссаные! Я только за, а если вы такие фанаты кино прошлого, тогда давайте начнем с ягодок, – с издевкой хмыкнул Питерс, кашлянул и сплюнул сгусток на пол. – С вас глазная повязка да браслет с таймером, с меня хромота и хитрый прищур. А звать меня будут для вас Змей, а для друзей я буду Плискин. И как бы мы ни играли, я вас всех перетрахаю в финале, уроды долбанутые. Ну что, подходит такой расклад, или еще поиграем в киноманов?!
Из динамика слышался звук помех, словно кто-то зажал кнопку селектора, но не знал, что ответить. Сидящий напротив Питерса старик подобрался, кашлянув в кулак, хмыкнул в усы и затушил ногой брошенный на пол окурок.
– Закончили? – сказал он невзначай, так словно они два старинных приятеля, что делят время за одним столом в давно облюбованной кафешке.