— Сюин, оставь их, — по голосу отца было ясно, что он вовсе не злится. — И кто же твой герой, молодой человек? — спросил он, снова наводя камеру на Тяня.
— МО ГУАНЬШАНЬ! — закричал тот, и рыжий мальчуган тут же кинулся его колотить с победным рёвом.
Толкаясь и смеясь, как сумасшедшие, они убежали в другую комнату.
Хэ Тянь поставил на паузу и повернулся к рыжему.
Тот замер, всё ещё не отойдя от шока. Он настолько погрузился в атмосферу видеозаписи, словно сам только что находился на кухне. Ощущался даже запах. Давно забытый аромат их семейного ресторана, мебель, какие-то игрушки, которые он внезапно вспомнил.
Но Хэ Тянь… Разве это могло быть правдой?
На ум живо пришёл динозаврик, подписанный иероглифами его имени, в котором была допущена характерная ошибка.
Выходит, правда…
— Эй, — Тянь осторожно коснулся пальцами его щеки. — Я же говорил. Ты всегда был моим героем.
— Охуеть, — только и смог выдохнуть рыжий, всё-таки найдя в себе силы, чтобы посмотреть парню в глаза.
— С днём рождения, Шань, — тот улыбнулся, салютуя ему бутылкой с пивом.
— С-спасибо, — они чокнулись, и рыжий улыбнулся в ответ. — Чёрт, я даже ничего из этого не помню. Как так?
— Мама говорила, что у неё тоже самое. Врачи объясняют потерю памяти каким-то травмирующим событием, произошедшим в прошлом. То есть… и у тебя, и у меня было то, что отчаянно хотелось забыть и двигаться дальше. А детство… ну, так уж вышло.
— А есть ещё? — робко поинтересовался Гуаньшань, смущаясь своего повышенного интереса.
— Конечно. Мама сказала, что там целая коробка с её видеоуроками по готовке. Она многое боялась забыть, вот и документировала почти каждый приезд. По правде говоря, всё началось с того, что она как-то упомянула за ужином, как записывала нашу игру в баскетбол.
— Блядь, — рыжий хлопнул себя по лбу и рассмеялся, — хотел бы я это увидеть!
— И я тоже, но давай чуть попозже всё посмотрим, — сказал Тянь и вскочил с дивана. — У меня для тебя подарок! И не переживай! Там ничего особенного!
С этими словами он глянул в телефон, напечатал что-то и посмотрел на арку, ведущую в холл и кухню.
Оттуда вдруг послышалась возня. В полумраке комнаты стало чуть светлее, а затем из-за угла показался Чжэнси в идиотском праздничном колпаке. За ним шёл Цзянь И, с трубочкой во рту: с каждым вздохом та разворачивалась и издавала противный писк. Замыкал процессию Хэ Чэн, несущий в руках небольшой, круглый торт со множеством зажжённых свечек.
— С днём рождени-и-я те-е-ебя! — начал петь Хэ Тянь, и у Гуаньшаня запекло глаза.
Он подскочил с дивана, отставил пиво и замер, не зная как поступить. Хэ Чэн с тортом подошёл ближе, Цзянь И с Чжэнси встали по обе стороны от него. Тянь остался стоять позади, положив ладони к Шаню на плечи.
— Загадывай желание, — тихо сказал он ему на ухо.
И Гуаньшань на мгновение прикрыл глаза, почти как в детстве. Мама говорила, что так лучше: словно ты остался сам с собой наедине.
«Пусть всегда будет так хорошо», — подумал он, затем набрал в лёгкие побольше воздуха, открыл глаза и разом задул все свечи под громкие вопли и апплодисметы.
После этого Цзянь И повис на нём, крича что-то про сюрприз, который удался, Чжэнси сдержанно пожал ему руку, а Тянь умудрился извернуться и при всех поцеловать его в губы.
Чэн в это время поставил торт на журнальный столик.
— Он уже порезан, угощайтесь, — с этими словами мужчина подхватил банку с пивом. — Я заберу одну. Не люблю сладкое.
— Торт, кстати, мы сами делали! — гордо объявил Цзянь И.
— Я уже опасаюсь, — усмехнулся рыжий, осторожно вынимая кусок.
— Ну, я чуть не испортил крем, Тянь едва не сжёг все коржи, но глазурь вышла отличной, потому что ей занимался Сиси, — откровенно повествовал белобрысый. — Но ты попробуй первый! Должно быть ничего!
— Смерти моей хотите, — Шань поднёс кусочек ко рту и принюхался. Пахло шоколадом и ванилью.
— Я припас средство от поноса, на всякий случай…
— ЦЗЯНЬ, БЛЯДЬ! — вмешался Чжэнси.
Хэ Тянь прыснул со смеху, впрочем, рыжий тоже едва сдерживался. Он не стал медлить, откусил и пережевал немного на пробу.
— Сладко, — ляпнул он первое, что пришло на ум.
Сахар в креме действительно хрустел на губах, а коржи вышли суховатыми.
— Но вполне съедобно, — он облизнулся, оглядывая замерших в напряжении парней.
— Подождём ещё минуты три, если не свалится замертво, можно кушать, — заговорщически прошептал Цзянь, получив новый тычок от Чжаня прямо под рёбра.
— Замолчи, и так весь аппетит сбил!
— Да расслабьтесь вы, — вмешался Тянь
— Спасибо, — вдруг сказал рыжий, и все мгновенно заткнулись. — За сюрприз… — он посмотрел на торт. — И за это… — его взгляд пересёкся со взглядом Тяня. — Спасибо.
Уже много позже, под самый вечер, когда ребята уехали, а Хэ Чэн ушёл пожелать матери спокойной ночи, они остались на террасе вдвоём.
— Будешь? — Тянь извлёк из кармана пачку, но рыжий вместо этого обхватил его за плечи и прижал к себе, обнимая так крепко, как никогда за всю свою жизнь. — Эй, ты чего? — парень не успел договорить, Шань потянулся к его губам и поцеловал.
На него словно что-то нашло. Какое-то головокружение от мысли, что они сейчас рядом в темноте, и на террасе не горят фонарики. Со стороны сада их не увидеть, а в комнате позади не зажжён свет.
Поцелуй затянулся, рыжий со стыдом признал, что возбудился, будто школьник, впрочем, с Хэ Тянем у него так было всегда. Они ещё не дошли до секса, но тела друг друга удалось изучить почти от и до. Мысли о том, где Гуаньшань хотел коснуться, больше не смущали, наоборот. С каждым разом хотелось зайти всё дальше.
— Если не прекратим, я унесу тебя в кровать, — пробормотал Тянь в его губы.
— Я, кажется, не против, но мне неудобно оставаться у тебя на ночь, — прошептал Гуаньшань в ответ.
— Ещё как удобно, — парень подхватил его за пояс и поднял в воздух, уже собираясь в дом.
— Стой-стой, — рыжий рассмеялся, шутливо поколотив его по спине. — Ну правда… погоди.
Тянь послушался, поставив его обратно, а затем возмущённо засопел, демонстративно поправляя спортивные штаны.
— То есть ты не против? — наконец спросил он. — Остаться на ночь.
— Не против, — Шань улыбнулся, поднимая с пола упавшую пачку сигарет. — Давай ещё немного постоим тут, ладно? Мне тут нравится. Тихо и так спокойно…
Они сели прямо на деревянный пол, свесив ноги в зелень сада, и закурили. Их плечи соприкасались, было тепло, несмотря на прохладный вечерний ветерок.
— Мне тихо и спокойно, когда ты рядом, — вдруг произнёс Тянь.
Рыжий обернулся, наблюдая за тлеющим угольком сигареты. Лицо парня едва угадывалось в темноте, но он понял, что, говоря это, Тянь улыбался.
— Мы такие дебилы на тех видеозаписях, — усмехнувшись, добавил он.
— Не то слово… — Шань затушил сигарету в пепельницу и, вздохнув, уткнулся лбом Хэ Тяню в плечо. — С каждым разом я боюсь всё меньше.
— Знаю, — тихо ответил тот.
— И с каждым разом, когда я думаю, что меня больше ничем не удивить, ты находишь что-то новое…
— Я упёртый, — Тянь тихонько рассмеялся.
— Ты удивительный, — рыжему неожиданно легко далось откровение, которое он хранил и пытался осмыслить уже какое-то время.
— Не вижу ничего удивительного в чувствах, — ответил парень. — Знаешь, просто есть те, кого мы любим. Ради них можно сделать всё, что угодно. И ничего не жалко, потому что готов отдать до капли даже самого себя. Когда любишь — это всё очень просто.
Рыжий не ответил и прикрыл глаза, вслушиваясь в стрёкот цикад, доносящийся из сада.
— Я тебе уже говорил, что я не умею во все эти пафосные речи? — наконец, пробормотал он.
— А тебе и не нужно, — усмехнулся Тянь. — Ты у нас супергерой. А они действуют, а не болтают.
— Ну, у супергероев бывает какая-нибудь важная реплика. Своя фишка, одна на весь комикс, — Шань уложил голову к парню на плечо, и тот ласково его приобнял.