Цзянь И подумал, что эта женщина, наверное, с лёгкостью могла бы всадить нож ему промеж лопаток, поэтому на всякий случай вышел за Сиси не поворачиваясь спиной.
Подготовка к ужину немного затянулась. Мама Чжэнси постоянно расспрашивала об учёбе, Цзы Цянь путалась под ногами, мешая носить еду из кухни в гостиную, за что постоянно получала от бабушки звонкие подзатыльники. Однако младшая сестрёнка не мирилась с подобным положением вещей и постоянно на всех ворчала.
— В меня растёт, бестия! — смеялась в ответ женщина, и у Цзяня от этого звука по спине разбегались мурашки.
За большим столом собралось восемь человек. Чжэнси усадил Цзяня поближе, но с другой стороны тут же плюхнулась Цзы Цянь. Мама села напротив них, рядом с ней расположились две её старшие сестры, с одной из которых был чей-то муж. Бабушка заняла место во главе стола. Цзянь, разумеется, не запомнил всех по именам, поэтому старался обращаться почтительно и нейтрально. Впрочем, мама Чжаня постоянно за ним ухаживала, то и дело подкладывая в тарелки какую-нибудь традиционную закуску.
Ели до отвала, говорили, в основном, обо всякой ерунде. Бабушка долго беседовала со старшей сестрой мамы Чжэнси, видимо, все три были её родными дочерями. Цзянь И старался молчать и пореже поднимать взгляд от тарелки. Впрочем, вскоре он заметил, что такой не один: Цзы Цянь придерживалась той же тактики, изредка умудряясь что-то печатать на телефоне, который прятала под столом на коленках. Она выглядела злее обычного.
Наверное, дело было в возрасте и, как следствие, в этапе бунта против старших. Бабушка постоянно с ней о чём-то спорила. Это с одной стороны вызывало в Цзяне неловкость, будто он становился невольным свидетелем семейной сцены, а с другой приходило чувство облегчения, что не он является объектом пристального интереса.
Бабушка спрашивала про замужество, ругалась на желание внучки пойти по стопам брата в университет и всячески сетовала на времена и нравы.
— Да посмотри ты на своего оболтуса-брата! Кто-то должен продолжать род, я хочу увидеть правнуков, пока не померла!
Эти слова заставили Цзяня навострить уши. То, с каким недовольством женщина их произнесла говорило о многом. Неужто догадывалась?
— Ба, ну перестань, ей же всего пятнадцать, — встрял Чжэнси.
— Тебя спросить забыли! — возмутилась та. — Ну и чем, скажи-ка мне, занимается твой дружок?!
Цзянь случайно уронил вилку, встретившись с женщиной взглядом. Сомнений не было, она хоть и обращалась к Чжаню, но ответа ждала от него.
Ну в самом деле, не рассказывать же, что он являлся сыном главы Триады, которого успешно свергли, и теперь помогает с бизнесом матери?
— Мама, они всего лишь студенты! Прекрати свой допрос с пристрастием! — вмешалась госпожа Чжэнси. — Сегодня праздник! Пора уже убирать со стола и идти запускать фейерверки!
— Ой да! — поддержала инициативу Цзы Цянь! — Я хочу это заснять! — она вытащила спрятанный телефон.
— Я что сказала про твою трубку?! — завопила бабушка, и девочка показала ей язык, выскакивая из-за стола.
Разговор успешно сменил направление. Дядя Чжаня помог с посудой и вскоре Цзяню удалось уточнить у мужчины, где же находится двор, в котором, по словам бабушки, требовалась помощь с дровами.
Физический труд на полный желудок был той ещё каторгой, но сейчас Цзянь И был рад освободить голову от тяжёлых мыслей. Остальные носились по дому, собирая все необходимое, чтобы выйти на улицу. Фейерверки, по словам Сиси тут любили запускать всей деревней, а бабушку знал каждый двор.
— Почему я не удивлён? — вздохнул Цзянь И, замахиваясь и разрубая последнее полено. Он увлёкся и даже умудрился аккуратно разложить их в дровяник.
— Извини, она всегда такая. Как генерал, — Чжань сидел на деревянной лавочке поблизости. — Ещё не видел её с сигаретой в зубах.
— Вот это зрелище, — рассмеялся Цзянь и вдруг замер с топором наперевес.
— А тебе идёт! — Цзы Цянь щёлкнула его на телефон и подошла ближе.
— Чего тут забыла? Маме с посудой помогла? — ворчливо поинтересовался Чжань.
— Помогла! — обиженно заметила сестра. — А ты, я смотрю, отлыниваешь! Он хотя бы дров нарубил! — она указала на Цзяня пальцем.
— Да он вообще молодец, отвянь, — отмахнулся Сиси, улыбаясь.
— Тьфу ты, — Цзы Цянь, чтобы не быть голословной, смачно харкнула на подтаявший снег.
— Вот это леди! — не удержался Цзянь И.
— Я у вас совет хотела спросить… — пробормотала она чуть тише. — У меня тут разлад вышел с одним парнем…
Чжань выпрямился и немного напрягся, прислушиваясь. Цзянь И отложил топор и предложил младшей сестрёнке сесть на лавочку к брату.
— И что ты у нас хотела узнать? — спросил он, глядя на неё сверху.
— Вы как столько лет умудрились вместе быть? — огорошила она.
Сиси застыл, забыв закрыть рот от удивления.
— Ой да ладно вам, я же не идиотка! — нервно усмехнулась девочка. — Просто… Я знаю, что вы ругались. И я ругалась. Только не понимаю, как прощения попросить, потому что я злюсь, но, когда я злюсь, все слова будто не идут. И вообще говорю не то, что собиралась, и всё только хуже делаю…. — она перешла на шёпот, всхлипывая. — Как будто мне больше всех надо. Он не пишет, а я пишу ему какие-то поэмы, но зачем?
— Ты его любишь? — спросил вдруг Цзянь И, и Цзы Цянь подняла на него заплаканные глаза.
— А почему ты спрашиваешь?
— Потому что в этом заключается ответ на твой вопрос, — пояснил он. — Если любишь, то сможешь простить. А потом и слова найдутся. Только с глазу на глаз, поняла? Всё самое важное нужно говорить в лицо.
Цзы Цянь сглотнула и вытерла слезу, сбежавшую по щеке, рукавом толстовки.
— Ты клевый, — буркнув это, сестрёнка резко поднялась с лавочки. — А ты дурак, что тогда чуть его не бросил!
Последние слова, видимо, были адресованы старшему брату. Чжэнси проводил девочку задумчивым взглядом.
— И давно она знает? — Цзянь И, наконец, задал давно мучивший его вопрос.
— Наверное ещё со школы, — ответил Чжань.
— Ты рассказал?
— Нет, мы ни разу о тебе не говорили… Только в твоём присутствии, наверное.
Цзянь И уселся рядом и прислонился к Чжаню плечом, засунув руки в карманы куртки. К вечеру подморозило, и он подумал, что перед фейерверком было бы неплохо надеть свитер.
— Все знают про нас, но тебя же приняли, — продолжил Сиси. — Даже бабушка. А она видел какая?
— То есть мы даже говорить ничего не будем? — Цзянь удивлённо покосился на своего парня.
— А смысл? — тот пожал плечами. — Бабушка велела постелить нам в одной комнате.
— Ничего себе…
— Один матрас, — добавил Сиси.
— Блядь, — Цзянь не выдержал и звонко расхохотался.
Они посидели ещё немного в тишине, наблюдая за светом, льющимся из окон дома. Внутри двигались тени и слышались людские голоса. Бабушкин крик периодически прорезал пространство, заставляя обоих поёжиться, а затем рассмеяться. Они жались друг к другу плечами и ногами, но холод, наконец, взял своё.
— Пойдём смотреть фейерверк? — Чжэнси поднялся, протягивая Цзяню ладонь.
Тот ухватился за неё и потянулся за объятиями. И хотя про них теперь вроде бы все знали, попадаться по-прежнему не хотелось, поэтому даже поцелуй, и тот вышел немного скомканным. Но Цзянь надеялся, что ему удастся наверстать упущенное на их общем матрасе.
От этих мыслей на его лице появилась широкая улыбка.
— Эй, Сиси, — позвал он, когда последний уже поднимался по ступенькам в дом.
— Чего?
— Ты знаешь, у меня нет такой большой семьи, а то что есть семьей назвать трудно. Мама мне близка, но с Исином немного тяжеловато… Хотя он клёвый, и я к нему привык, — искренне признался парень. — Короче, спасибо, что позвал сюда.
— Ты теперь часть моей семьи, привыкай, — спокойно ответил Чжань, разуваясь на пороге. — И не забудь надеть свитер, там жутко холодно!