— Знаешь, сегодня ведь вспоминали, как познакомились друг с другом, — начал вдруг Чжэнси.
— Ага, и наша с тобой встреча вышла не самой удачной.
— Да брось ты, обычное дело, всего лишь подрались, — отмахнулся он.
— Я тебе голову камнем пробил.
Чжэнси рассмеялся. Он был немного пьяным и, по всей видимости, вышел на террасу проветриться.
— Я не жалею, что это случилось, — заявил он. — Иначе мы бы все не общались, правда?
— Извини за это, — тихо пробормотал Гуаньшань. Первые слова дались тяжело, но затем с его плеч будто свалился тяжёлый груз. — Извини, что был таким мудаком. Вы клёвые ребята.
Обычно скрытный, не терпящий близости Гуаньшань внезапно вышел из зоны комфорта. Он не знал, что толкнуло его на подобный шаг и уж тем более не ожидал, что это признание станет глотком свежего воздуха. Сейчас было не самое лучше время для усваивания жизненных уроков, но рыжий нутром чуял: он поступил правильно. Отец бы им гордился.
— Сяо Хой, по-твоему, хорошая девушка? — вдруг снова нарушил молчание Чжэнси.
— Э-э, — Гуаньшань растерялся. — Ну, вроде бы да. А почему ты спрашиваешь?
— Я ей нравлюсь, — спокойно пояснил он.
Вот так. Словно констатировал факт, записанный в какой-то книге.
— Ты собираешься…
— Наверное, — Чжэнси пожал плечами.
Рыжий нахмурился. Ему хотелось спросить про Цзянь И, но в то же время было жутко неловко лезть в чужую личную жизнь. Однако весь диалог казался ему каким-то неправильным.
Почему-то вспомнился Шэ Ли, который, к слову, сидел в кафе, на другом конце их общего стола и периодически сверлил Гуаньшаня взглядом. У него с ним тоже было неправильно, но разве можно что-то вернуть назад? Хотелось только поставить точку и прекратить быть тряпкой.
— Ладно, я пойду, — Чжань оттолкнулся от деревянного бортика.
Рыжий кивнул, проследив за ним взглядом. На выходе из кафе показалась нарядная, улыбающаяся Сяо Хой. Она схватила его за руку, что-то радостно защебетала. Парень потянул её за собой, и девушка едва успела закинуть маленькую сумочку на плечо. Они спустились по ступенькам и вскоре смешались с толпой, движущейся к станции метро.
Гуаньшаню стало тоскливо. Он даже толком не пил с остальными, и решил исправить это недоразумение, вернувшись. На душе скреблись кошки, но от порции какой-то дешёвой водки не стало лучше. Он поймал на себе очередной взгляд Шэ Ли и кивнул ему в сторону выхода.
Лучше сейчас, чем никогда. К тому же, Змей понял его без слов.
— Куда намылился? — спросил он, когда оба наконец отошли на достаточное расстояние от кафе.
Гуаньшань завернул в переулок, где стояли какие-то мусорные баки. Людей не наблюдалось, впрочем, он вовсе не собирался делать с Шэ Ли что-то ужасное.
— Да, мудила, собираюсь намылить тебе ебало, — его лицо озарилось улыбкой, со стороны, наверное, больше похожей на оскал.
Он ударил сильно, с разворота, и, кажется, даже услышал хруст.
— Гуаньшань? Ты чего не спишь?
— Поговорить хочу, — вяло пробормотал парень, придерживая возле лица кусок замороженной говядины, завёрнутой в полотенце.
— Это слишком странно, случилось что? — Хэ Тянь отвечал хриплым со сна голосом, и это необыкновенным образом успокаивало. — Переключи на видеосвязь.
— Не-а.
— Ну давай, я хочу на тебя посмотреть, — в трубке раздался тихий смех.
Рыжий положил телефон на салфетницу и вдруг подумал: «Почему бы и нет»?
— Твою мать, Шань… — в голосе Хэ Тяня прозвучала неприкрытая тревога, но парень никак не отреагировал на дальнейшие посыпавшиеся, как из ведра, расспросы.
Он всё смотрел на его встрёпанные, тёмные волосы: так непривычно, ведь они всегда находились в идеальном, творческом беспорядке! Хэ Тянь лежал в кровати, позади него горел ночник, и поэтому его лицо было видно плохо. Но волосы… Гуаньшань неожиданно рассмеялся.
— Что случилось, я тебя спрашиваю?!
— Ты такой придурок, — рыжего было не остановить.
Болело всё тело: скула, которая встретила чужой, крепкий кулак, занозы в ладонях, поймавших мелкие камушки на асфальте, рёбра, по которым тоже неслабо попало. Шань представлял себя побитой собакой, выбравшейся из очередной своры, но чувствовал себя при этом так хорошо, что остальные неудобства шли фоном.
Шэ Ли умолял прекратить, когда он бил его, сидя сверху и не замечая крови, льющей из носа и стекающей по подбородку и шее. Шэ Ли проклинал его, когда группа бывших одноклассников растаскивала обоих по разные стороны. А потом Чжэн с тревогой докладывал приехавшей на место драки полиции, что ничего не предвещало разборок. Остальные недоумевали и перешёптывались между собой. Гуаньшаня забрали в участок.
Мама в эту ночь была на дежурстве в больнице, и ему крупно повезло, что полицейские отнеслись к ситуации с пониманием. Выпускной, взрослая жизнь. Драки из-за девушек…
— Никогда не видел, как ты смеёшься, — наконец выдал Хэ Тянь.
Он лёг обратно в кровать и держал телефон прямо перед собой на вытянутой руке. Шань мог видеть смятую подушку, часть одеяла и голые плечи.
— Болит?
— Не, ерунда, — рыжего отпустило, но улыбка не сходила с лица.
— Хреново выглядит, я бы на твоём месте показался врачу.
— Завтра схожу, — согласился Шань, а затем усмехнулся, — о, я забыл послать тебя на хер.
— Запишу в копилку счастливых моментов, — Хэ Тянь улыбнулся в ответ.
Рыжий не знал, что добавить, а молчать, не сбрасывая вызов, не привык. Затем его осенило.
— Выпьешь со мной? — он повернулся, дотягиваясь до ручки холодильника.
— В три часа ночи?
— Какая разница, запиши в копилку счастливых моментов ещё один.
— У меня только пиво, — Тянь выбрался из кровати.
В тишине было слышно, как он шлёпает пятками по полу.
— Хейнекен сойдёт?
— Выпендрёжник, — ответил Шань, салютуя ему банкой циндао.
Он старался не смотреть, но взгляд то и дело устремлялся к чужому обнажённому телу. Качество видеосвязи, конечно, оставляло желать лучшего, но Хэ Тянь действительно выглядел впечатляюще.
— В качалку, что ли, записался? — рыжий тут же пожалел о вопросе.
— А что, нравлюсь? — Тянь улыбнулся и опустил камеру ниже, чтобы было видно подтянутый живот, проработанные мышцы ног, чёрные, облегающие боксеры...
— Иди на хер! — возмутился Шань и сделал ещё несколько шумных глотков под аккомпанемент чужого звонкого смеха.
— С кем ты воевал на этот раз? — полюбопытствовал Тянь, к счастью, вернув лицо в объектив камеры.
— Знаешь, — рыжий, сомневаясь, глянул на пачку сигарет, а затем быстро распахнул окно пошире. — Мы сегодня вспоминали о том, как встретились. Как собирался класс, кто с кем успел перезнакомиться в младшей школе и так далее…
Он закурил, и Хэ Тянь сделал то же самое, выйдя на балкон. Послышался шум мегаполиса, он по-прежнему держал телефон перед собой, но смотрел куда-то в сторону. Шань предположил, что вероятнее всего на оживлённый проспект, располагающийся прямо под окнами его квартирного комплекса.
— Чжань Чжэнси напомнил мне, как мы все познакомились.
— Когда ты ему голову пробил? — Тянь мельком глянул в объектив.
— Я попросил у него прощения за это.
Парень ничего не ответил, но рыжий заметил, как на мгновение нахмурились густые темные брови.
— И потом я пошёл и набил морду Шэ Ли.
— Надо же…
— Мне стало легче, Тянь. И типа... как-то правильно. Плевать, что будет дальше, пришлёт ли этот мудак за мной кого-нибудь или явится сам… Вряд ли это произойдёт завтра, ему ещё нужно прийти в себя. В общем, я рад, что так поступил.
— У меня тоже есть кое-что, за что я хотел бы извиниться, — неожиданно заметил Хэ Тянь.
— У тебя-то? — рыжий отпил ещё пива и усмехнулся. — Список будет долгим.
— Да, я не подарок, наверное… Но кое-что не даёт мне покоя.