— Пойдешь строго за мной. Увидишь кого, стреляй сразу же. Понял меня? — он глянул на него мельком, будто оценивая состояние. — Сможешь?
В голове билось только: «Это стандартный обход, ничего не случится, рядовой выезд для сбора дани на принадлежащих им территориях». А на деле у Тяня болели плечи и затылок, которым он ударился, когда этот сраный индонезиец повалил его на пол. На деле он был весь забрызган чужой кровью и мозгами. На деле всё это было куда страшнее, чем казалось на первый взгляд.
— Тянь, сфокусируйся. Смотри на меня, — брат щёлкнул перед его лицом пальцами. — Мы выходим. Ты запомнил, что снаружи, как я тебя учил?
— Два мусорных контейнера, — с трудом выговорил Тянь.
— Верно. Два места для укрытия. Это даст нам преимущество.
— Где остальные, Чэн?
— Забудь о них. Мы должны выбраться отсюда и доложить о сопротивлении.
Тяня передёрнуло. Он повернулся, не в силах сдержать себя, и ринулся в комнату, из которой вышел брат.
— Не стоит, — Чэн перехватил его за локоть. — Нам нужно выбираться отсюда.
С улицы послышались шум моторов, крики и чья-то ругань.
— Как можно быстрее, Тянь, — брат до боли сжал его предплечье.
Парень кивнул, вытаскивая пистолет и судорожно вытирая вспотевшие ладони.
— За моей спиной, понял? Если кого увидишь, стреляй.
Он закусил губу, глядя на то, как брат осторожно привалился плечом к железной двери и напряженно прислушался. Наверное, пытался сосчитать, сколько их там? Тянь помнил все уроки, но применять знания на практике приходилось впервые. Труп посреди коридора то и дело перехватывал его внимание, притягивая, как магнитом. Он дёрнулся за Чэном с отставанием в доли секунды, и сразу же потерял слух под целой канонадой из выстрелов. Пули свистели, отскакивали от железных мусорных баков, на них посыпались искры, запахло чем-то горелым.
— ЗА МНОЙ! — крикнул ему в ухо Чэн.
И Тянь побежал, на ходу удерживая перед собой пистолет. Он ни хрена не видел, оступался и бесконечно потел. Солёные капли попадали в глаза, заставляя щуриться и с трудом огибать препятствия вслед за братом. Он не разбирал, чьи выстрелы слышит. Крики, шум, топот, – всё слилось в один бесконечный, жуткий, пробирающий до костей гул.
Но среди всего этого безумия в голову просочилась одна единственная, назойливая мысль, не дающая покоя.
Гуаньшань. Его отец, Мо Юнкан. Убийца матери.
— ТЯНЬ! ТЯНЬ, ЖИВЕЕ!!!
Чэн надавил ему на плечо, заставляя пригнуться и стреляя прямо поверх макушки. Кажется, пуля обожгла волосы и запахло палёным.
Он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел несущегося на них мужика с автоматом наперевес. Тот перезаряжался на ходу, что-то крича. Тянь сглотнул, наблюдая за движениями, как при замедленной съемке. Однако рефлексы оказались сильнее страха, и он с удивлением обнаружил собственные ладони с пистолетом перед глазами. Пальцы сняли оружие с предохранителя, он зафиксировал, как нападавший вставил в автомат полный магазин и выстрелил прежде, целясь куда-то в грудь.
Мужик замер, как вкопанный, и Тянь завороженно смотрел на пятно, расцветающее на его белой майке алым цветком.
— ПОДНИМАЙСЯ! — крикнул Чэн, потянув его за плечо. — УХОДИМ! ЖИВЕЕ!
Парень, спотыкаясь добежал до машины, брат толкнул его на сиденье вперёд, обогнул капот и успел вставить ключ в зажигание, прежде чем над крышей просвистели несколько выстрелов.
— Я убил человека… — едва слышно прошептал Тянь. — Убил...
Брат не слышал его, вдавливая в пол педаль газа. Раздался визг шин по асфальту, парня приложило виском об боковое стекло: он забыл пристегнуться. Они набрали скорость и вырулили на шоссе, но Чэн периодически оглядывался, видимо, опасаясь погони.
— Ублюдки! — взревел он, ударяя ладонями по рулю.
Тянь впервые видел брата в таком состоянии. Тот выругался ещё несколько раз, а затем выдохнул, восстанавливая дыхание, и набрал кому-то по громкой связи.
— Хуа Би, срочно вышли отряд на третий порт Кеннеди-Таун, Сайвань!
— Обстановка? — бодро отозвался тот.
— Хуёвая обстановка! Со мной Тянь, и они решили устроить моим людям настоящую бойню!
— Вы в порядке? — в голосе Цю Гэ послышались тревожные нотки.
— В полном, блядь, я порядке! — отозвался Чэн. — Мы будем на твоей квартире. Свяжись со мной, как только закончишь чистку!
— Принято. Собираю людей и выезжаю.
Цю Гэ отключился и в салоне воцарилась мёртвая тишина. Хотя тихо было скорее потому, что Тянь до сих пор чувствовал себя оглушённым. Сердце стучало, выстрелы где-то в ушах грозились расколоть барабанные перепонки.
— Ты как? — наконец, поинтересовался Чэн.
Тянь не ответил, вглядываясь в шоссе перед собой. Они молчали всю дорогу до квартиры Цю Гэ. Парень не стал спрашивать, откуда у его брата ключи, и тот лишь молча указал ему в сторону душа.
Он действовал на автоматизме. Мыло, горячая вода, полотенце. Движения, заученные наизусть с самого детства, не вносили в его мысли ясности, они лишь отсрочивали неизбежный хаос.
Одежда лежала на кровати, и он принял её, не раздумывая. Чистая футболка и треники оказались на пару размеров больше и немного висели, но это было лучше, чем отвратительный металлический запах крови, который до сих пор был на языке несмотря на то, что Тянь почистил зубы.
— Выпей, — Чэн сидел за барной стойкой в просторной кухне. Он подвинул к нему стакан с какой-то золотистой жидкостью. — Успокоит нервы.
Парень влил его в себя не раздумывая.
— Сейчас полегчает, — Чэн уже сидел без рубашки и брюк, в одних боксерах. Наверное, ему тоже хотелось принять душ и сменить одежду. — Я сейчас приду. Посидишь тут?
Тянь кивнул и устроился на высоком барном стуле. В поле его зрения попала бутылка с этикеткой, на которой была изображена индюшка. Wild turkey, — прочёл он название и, не раздумывая, плеснул себе в стакан ещё.
Хотелось забыться. Мысли грозились расколоть голову, пальцы дрожали. Он даже не чувствовал вкуса виски. В квартире было тихо, шум воды в душе и тот едва звучал.
«ХОТЕЛ ПРИСТРЕЛИТЬ МЕНЯ? ПРИСТРЕЛИТЬ?»
Тянь закрыл лицо руками и крепко зажмурился. Перед глазами расцветали алые пятна, он видел лицо того мужика, будто в ступоре. Такое, словно он собирался спросить: «Какого хрена?», но вместо этого повалился на асфальт.
— Блядь, — прошептал парень, кусая губы. — Блядь-блядь-блядь…
Он никогда не задумывался, как это? Лишить кого-то жизни — как это ощущается? Прилив сил? Радость, что остался в живых? Торжество собственной власти над чужим телом? Ни хуя подобного. Тяня словно разрывало откуда-то изнутри. Тупая боль, сводящее с ума состояние собственного бессилия. Хаос в мыслях.
— У тебя мобильный звонит! — крикнул Хэ Чэн из-за приоткрытой двери ванной.
Парень вспомнил, что в спешке оставил телефон в грязных брюках. При мысли, кто именно мог звонить в такое время, засосало под ложечкой. Когда-то он был бы счастлив услышать, что Гуаньшань набрал ему сам.
А сейчас он с трудом мог взять эту чёртову трубку.
«Отец твоего Гуаншаня убил твою мать и гниёт в тюрьме. За то, что он сотворил, его семья будет в долгах всю оставшуюся жизнь, и я не позволю, чтобы мой сын унижался до общения с сыном убийцы!»
— Тянь, возьми, — брат передал ему мобильник.
— Ты так уверен, что мне стоит ответить? — хрипло поинтересовался он.
— Думаю да, — вдруг ответил Чэн. — Давай.
Парень неверяще принял телефон у него из рук. Ситуация, казалось, вышла из-под контроля, но теперь грозилась добить его своей абсурдностью.
— Эй, какого хрена ты пропадаешь куда-то на три дня! Сдох ты там, что ли?! — раздалось по ту сторону, когда Тянь нажал кнопку. — И молчишь ещё, блядь, рот тебе, что ли, наконец-то зашил кто?
Парень проследил взглядом, как Чэн подхватил бутылку с виски и удалился на балкон. Там располагался пластмассовый столик и пара стульев.
— Сука, ну и чего ты пыхтишь мне в трубку?!
— Привет, — наконец, вяло отозвался Тянь. Ему, наверное, сейчас подошло бы пошутить что-нибудь в духе «Скучал по мне?», но на стёб не тянуло.