Наконец, над головой Тяня зажглась какая-то лампа. Рыжий уставился на лицо в кадре и даже завис на долю секунды, впрочем, быстро оценив круги под глазами и бинты, покрывающие плечо и часть грудной клетки.
— С лестницы упал, — пробормотал тот, быстро прикрываясь одеялом.
— Не пизди, — рыжий нахмурился, останавливаясь на мосту. Прикурив сигарету, он ещё раз мельком глянул на парня. — Говори, как есть.
— Шань, мне сейчас правда хуево.
— Ты мне доверяешь? — вдруг спросил он.
Хэ Тянь запнулся на полуслове и замер с полуоткрытым ртом.
— Доверяешь или нет?
— Доверяю, — наконец, выдохнул тот.
— Так какого хуя ты пиздишь, что упал с лестницы?
Он боялся услышать, зачем эти бинты. Если бы этот засранец что-то сломал, то там бы находился гипс. Перевязка была аккуратной и плотно прилегала к телу. Такое делают после операции или ранения…
— Это сложно, Шань. По телефону не объяснить. Я постараюсь приехать в декабре.
— В декабре? — окончательно растерявшись, переспросил рыжий. В груди что-то ёкнуло, он не ожидал эту нахлынувшую волну негодования. — Ты хер знает где, и хер знает в каком состоянии, обещаешь приехать и объяснить мне что-то в декабре?! А пораньше никак?! Может, запланируем встречу через пару лет?
Он повысил голос и несколько человек обернулись, проходя мимо. Сигарета истлела до половины, Гуаньшань забыл, что надо затягиваться.
— В меня стреляли, — вздохнув, спокойно ответил Хэ Тянь.
— Что ты, блядь, несёшь?! — рыжий сжал телефон так сильно, что тот едва не выскользнул из вспотевшей ладони.
— Я же сказал, не по телефону… Прости. Шань, я еле соображаю. Давай потом поговорим?
Гуаньшань раздражённо рыкнул, скидывая звонок, и с трудом отговорил себя от идеи забросить телефон куда подальше в реку. Злость и досада будто пожирали его изнутри. На то, что этот придурок так далеко, и, судя по всему, в глубокой заднице. На то, что рыжий понятия не имеет, что у него там происходит. На собственные эмоции, которые сейчас били фонтаном.
Он докурил, пялясь на экран: Хэ Тянь всё не перезванивал. А ведь раньше было иначе! Стоило сбросить, он набирал снова. Стоило послать, и этот придурок приклеивался к нему, будто магнитом.
Через пару минут стало совестно. Как бы там ни было, у Хэ Тяня своя жизнь. И пусть они поддерживали связь на расстоянии, он имел полное право не посвящать рыжего в свои планы. Гуаньшань ведь даже не сообщил ему, что переехал. Мог ли он требовать чего-то большего?
«Извини. Я вспылил», — написал он, затушив бычок об собственную кроссовку. Выбрасывать мусор в такой красоте казалось кощунством и потому он спрятал его в карман.
«Всё нормально, поговорим завтра. Спокойной ночи», — спустя три минуты пришёл ответ.
Рыжего так и подмывало спросить. Растормошить. Узнать что-то. Стереть эту кислую мину с аристократичного лица. Неужели он не заслуживал ответов?
«Я правда тебе доверяю, Шань», — Хэ Тянь снова прочёл его мысли.
От последнего сообщения бросило в дрожь, и ему захотелось написать что-то важное. Наверное, эти мысли были обусловлены разговором с Чжэнси. Или пивом. Или и тем, и другим.
Ему не хотелось стать таким же. Роботом, живущим без радости, надежды и близкого человека, похоронив все мечты.
«Не держи всё в себе. Я умею слушать», — напечатал он дрожащими пальцами.
«Я знаю. Спасибо, что ты рядом».
Он вчитывался в строчки ответа до тех пор, пока не начали слезиться глаза. Это было важно. Охуительно важно, и что-то новое появилось в груди после. Гуаньшань на мгновение испугался полёта собственной мысли.
Острого желания оказаться рядом. Увидеть. Почувствовать.
До декабря оставалось ещё три месяца, и рыжий подумал, что ещё никогда не ждал наступления зимы так сильно.
======
В стране с высокоразвитой репрессивной культурой, богатыми криминальными традициями и жесткой миграционной политикой может случиться всякое. И если тебя крадут, а затем незаконно удерживают на необитаемом острове в компании сумасшедшего старика — наверное, ты нужен кому-то очень влиятельному. А самое главное, при всех прочих условиях, если тебя не морят голодом и не угрожают, то ты, скорее всего, нужен ему живым.
Цзянь И догадывался: убивать его пока что не будут, даже если найдут. Но сдаваться не собирался никому. Когда моторная лодка причалила к берегу, парень уже едва чувствовал руку, которой удерживал кол возле горла одного из браконьеров. Он потребовал отвезти его в самое людное место. Мужики растерялись и, последовав настоятельной рекомендации, прямо из лодки пересели в старую машину. По дорожным указателям Цзяню удалось понять, что он, по крайней мере, всё ещё в Китае. Но где конкретно — вопрос оставался открытым.
Браконьеры своё слово сдержали: то ли решили, что он из мафии, то ли приняли за копа под прикрытием. Хотя, чтобы стать последним, он не очень-то подходил по возрасту.
В конечном счёте Цзянь И вышел из тачки на площади перед каким-то автобусным вокзалом и быстро смешался с толпой. Он выглядел как бездомный: в едва высохшей одежде, очень грязный и уставший от пятикилометрового заплыва. Ему срочно требовалось где-то перевести дух и прийти в себя.
Помощь пришла от тех, кому она, казалось, требовалась прежде всего. Бездомные под мостом возле грязного берега реки пустили его передохнуть. Он успел расспросить нескольких, где находится, и обнаружилось, что его чудом занесло на один из самых туристических островов Китая, в провинции Хайнань. Лучше, чем незнакомая страна, и ещё лучше, что не настолько далеко от дома. Парень сослался на то, что был похищен и у него нет при себе никаких документов. Ребята посоветовали купить.
Самый простой, по их словам, «переклей» стоил от двадцати тысяч юаней, цена варьировалась от количества посредников при покупке. Цзянь уточнил, что это такое. Оказалось, если кто-то терял паспорт или его крали, к примеру, вместе с сумкой, то такой документ потом доставляли за пару тысяч «умеющему человеку», и он вклеивал туда любое фото по желанию заказчика. Разумеется, продавая при этом в двадцать раз дороже.
Цзянь И полюбопытствовал, что он с таким документом сможет делать? Оказалось, не много: в связи со сложностью в изготовлении, новый паспорт будет выглядеть настоящим лишь внешне и более серьезную проверку не пройдет. Следовательно, билет на поезд или на самолет по нему не купить и на нормальную работу не устроиться. Зато по такому паспорту некоторые из бездомных подрабатывали грузчиками, отправляли своим семьям посылки, а кое-кто даже изредка снимал жильё.
Оставалось решить самую серьезную проблему. Где раздобыть двадцать тысяч юаней?
Цзянь И помылся в реке: от удушающей жары помогло, но на голову, чтобы не схватить солнечный удар, пришлось повязать какое-то тряпьё. Бездомные порекомендовали ему пойти к некоему Ли. Дав адрес, они сказали, что там он получит все необходимые средства.
Разумеется, Цзянь не верил ни в сказки, ни в добрых самаритян, направо и налево раздающих деньги несчастным беженцам. На проверку Ли оказался бандитом, который держал бордель и увлекался подпольными боями без правил. Проституткой Цзянь И быть не согласился, в пылу своего отказа сломав двум охранникам руки. Драка вышла стремительной и удачной в отношении другого предложения. Тем же вечером он получил койко-место в бараке, возможность помыться и дату первого боя.
Всё это пугало лишь поначалу, но Цзянь И вовремя «отключался» и начинал наблюдать за собой будто со стороны. Один бой сменялся другим, он дрался, получал своё, зализывал раны, проводил вечера с местной шпаной и ужинал в каких-то уличных забегаловках. Каждый день был похож на предыдущий и вскоре происходящее стало напоминать ему дни, проведённые на острове.
Среди ребят, которые входили в команду бойцов хозяина борделя, встречались самые разные личности. Некоторые стали бесплатно учить «малого», что и как. Экспресс-курс с погружением помог ему разобраться, как обращаться с оружием, как драться в замкнутых помещениях и как правильно лечить раны от всякого колюще-режущего.