Цзыи чувствовала огромную вину перед семейством Хэ, хотя и не очень понимала за что именно. Интуиция подсказывала ей, что этим людям можно верить, и женщина искренне сопереживала, узнав от Хэ Чэна новость о страшной болезни отца.
«Потерпи ещё немного, дорогая», — подумала Цзыи, войдя в небольшую изолированную залу и встречаясь взглядом с Чжимином.
Тот молча кивнул ей на сиденье рядом. Говорившие за столом притихли, одновременно следя за приближением женщины.
«Как в зоопарке», — зло подумалось ей, но внешне она сохранила идеальную улыбку.
Подобные собрания членов Триады происходили раз в год, аккурат перед праздниками. Владыка Воскурения должен был раздать почести и наказать тех, кто проявил себя неподобающим образом. С учётом дотошности её мужа, сама формальная процедура растягивалась на несколько часов, и Цзыи уже начинало подташнивать от этого цирка, но терпеть приходилось. Несмотря на отсутствие личной жизни между ней и Чжимином, они по-прежнему являлись официальными мужем и женой.
Наконец, раскланявшись, последний из приближённых Цзяня покинул зал.
— Как тебе сегодняшний ужин? — спросил мужчина, неожиданно салютуя ей бокалом вина.
— Всё было прекрасно, — холодно ответила Цзыи, наблюдая недоеденное мясо в своей тарелке. Наверное, ей бы не стоило так откровенно врать.
— Рад за тебя. Уже прикупила подарки нашему сыну? — Чжимин принялся резать остывший стейк, с которым у него не было возможности разделаться весь вечер. Чопорные разговоры с гостями отнимали много времени и сил.
— Тебя это действительно волнует?
Он знал, что она прячет Цзянь И, вот только не мог выпытать, где именно. Но Цзыи не боялась мужа: он не был склонен к внезапным приступам гнева и не собирался душить её за секундное неповиновение. Чжимин действовал изящнее и часто продумывал ситуацию на несколько ходов вперед. С ним требовалось быть максимально осторожной.
— Врачи из клиники сообщили, что Хэ Тао не переживёт этих праздников, — вдруг сменил тему он. Цзыи вздрогнула, немного выдав своё волнение. — Грустно видеть, как друзья угасают…
— Я навещала его в больнице Гонконга, — у женщины окончательно пропал аппетит. — Он был в сознании, и мы немного поговорили.
— Как поживает Чэн? — Чжимин положил в рот аккуратный кусочек мяса.
— Полагаю, переживает за жизнь отца.
— О, — мужчина проглотил пережеванную пищу, и Цзыи внутренне передёрнуло. Он был ей отвратителен. — Не чета моему отпрыску, который за столько лет даже не удосужился познакомиться!
— Я запретила тебе это, — Цзыи отложила приборы.
— Когда-то ты запретила мне прикасаться к твоему телу, — Чжимин посмотрел ей прямо в глаза: его зрачки расширились, словно у хищника. — Теперь запрещаешь видеть сына. Не много ли ты на себя берёшь, женщина?
— Ровно столько, сколько нужно, — она поднялась из-за стола, игнорируя его нарастающий гнев, и направилась к выходу.
В комнату удачно скользнул официант, и Цзыи с облегчением выдохнула. Если бы её супруг решил сделать что-то неожиданное, ему пришлось бы выгадать время, когда они останутся наедине.
— Ты так уверена, что я не найду его сам? — вопрос настиг её возле самой двери. — Уверена, что я уже не сделал этого?
Женщина обернулась, подогреваемая интересом узнать, что же у него на уме? Не блеф ли это? Или Чжимин уже в отчаянии? Но затем она сдержалась, сохранив невозмутимое выражение лица, и едва заметно фыркнула.
— Счастливых праздников, Чжи!
Уже на выходе из ресторана Цзыи удалось успокоить бешеный тремор рук. Она подышала так, как её учили на тренировках, и достала из сумочки мобильный, который ей дал Хэ Чэн. Это был старый кнопочный неотслеживаемый аппарат, приобретённый на чёрном рынке.
— Всё в порядке? — спросила она первым делом, услышав, как на том конце приняли вызов.
— В целом да, госпожа Цзянь, — ответил тихий хрипловатый голос Хуа Би.
— Поясни, — Цзыи отошла на достаточное расстояние от входа и остановилась возле своей машины. Навстречу ей уже спешил личный охранник.
— Друга своего притащил, оставил на ночь, — мужчина был немногословен и, судя по интонации, весьма раздражён.
— Придётся сменить место?
— Завтра утром соберу его вещи и сообщу, куда мы переедем. Только сперва посоветуюсь с Чэном. До связи, госпожа Цзянь, — он собирался отключиться.
— Погоди! — Цзыи прервала его. — С каким именно другом?
— Чжэнси, вы его знаете, госпожа.
Упрямый Хуа Би называл её никак иначе, — госпожа Цзянь. Женщину это подчас раздражало, ведь они были знакомы слишком давно, чтобы соблюдать эти формальности. Он был младше её всего на пять лет, и потому такое обращение порой больно ударяло по женской гордости.
— Тогда хорошо, — она сменила тон на немного ворчливый: — Хуа Би, прошу, перестань выкать.
Он на мгновение притих, а затем едва слышно усмехнулся.
— Это приказ?
— Считай, что так. У меня есть имя — Цзыи. И я не настолько стара для тебя!
Она почти видела его выражение лица в эту минуту. Мимолётное смущение, нахмуренные брови. То, как он трёт переносицу, когда нервничает. А-Цю был невероятным мужчиной, во всех смыслах: Цзыи влюбилась бы в него, как девочка, если бы не предыдущий горький опыт. Она ценила его как друга и как профессионала, но всегда держала незримую дистанцию.
— Мне нужно, чтобы ты знала ещё кое-что… — неуверенно начал он. — Насчёт Цзянь И. Ты в курсе, что он влюблён в этого парнишку?
— Да, и это длится уже довольно долго, — вздохнула Цзыи.
Ей потребовалось время, чтобы принять факт, что её сын влюблён в другого мальчика, но она поклялась себе, что это не изменит её хорошего отношения к нему ни в коем случае. Чжэнси был замечательным, и она знала его семью с самого детства. Неудивительно, что Цзянь И так привязался. Однако между ними всегда была только светлая дружба.
— Ну, считай, сегодня на моих глазах произошёл сюжетный поворот во всей этой истории, — вздохнул Хуа Би.
— В каком смысле? — Цзыи кивнула охраннику и села на заднее сиденье автомобиля.
— Похоже, у них это теперь взаимно.
Рыжий открыл глаза и сразу же ощутил, что в буквальном смысле не может пошевелиться. Рука Хэ Тяня лежала поперёк его тела, нога блокировала нижнюю половину. Парень уткнулся в его шею лбом так близко, словно успел приклеиться за ночь намертво.
Гуаньшань посмотрел на электронные часы на полке и с тоской подумал, что слишком совестливо бережёт чужой сон. Всего шесть утра, а будильник он поставил на восемь. У Хэ Тяня действительно был жар, и ему неплохо как следует выспаться, однако находиться в такой позе рядом с ним жутко смущало, хоть рыжий и знал, что парень сейчас действительно крепко спит.
Он попытался выскользнуть, как кот. Поёрзал туда-сюда: сначала осторожно, затем смелее, чувствуя успех.
— Фух, — вырвалось, когда он смог сесть и обернуться.
Хэ Тянь слегка нахмурился, сонно причмокнул губами и обнял подушку, на которой Гуаньшань только что лежал.
Он выглядел таким беззащитным в эту минуту… Даже футболка, туго обхватывающая бицепс, выглядывающий из-под одеяла, смотрелась как-то… невинно? Рыжий улыбнулся, ловя себя на том, что тянет руку к чужому лбу.
Всего лишь проверить температуру. И убрать мешающую чёлку. И задержать руку, скользнув пальцами по щеке. Кожа гладкая, только там или везде?
Он отшатнулся и резко встал с кровати, напуганный своими же действиями. Что на него нашло?! Нужно сходить в туалет, умыться, выпить воды, прийти в себя.
Гуаньшань выдохнул возле раковины, отгоняя утренний морок, странное умиление и желание упасть обратно в тёплую постель. Вернувшись на кухню, он замер в нерешительности: ставить чайник будет шумно, включать телевизор тоже… Что делать эти два часа, если хочешь дать кому-то выспаться?
— Эй? — его размышления прервал сонный Хэ Тянь, — ты чего там стоишь? — он потёр глаза, взлохматил и без того взъерошенное гнездо на голове. — Иди ложись, рано ещё.