— Гуаньшань, — в глазах отца на мгновение промелькнула боль и тоска. — Что ты задумал?
— Я обещаю, что со мной всё будет в порядке! — как можно убедительнее сказал тот.
— И ты так ему веришь? — невесело усмехнулся мужчина, видимо, подразумевая Хэ Тяня.
— Да, верю, — лишь пара секунд ушла на осмысление сказанного. — Верю, папа.
— «Милосердие», — спустя долю секунды ответил Мо Юнкан. — Порт в низовьях Янцзы.
Комментарий к
*Дань Та – по китайски «蛋挞», произносится «dàn tà» – тарталетки с яичным кремом.
======
— Я отвезу его, — Цю Гэ уже стоял в коридоре и застёгивал пальто. — Собирайся, — он кивнул Чжэнси, и парень принялся надевать кроссовки.
Подумать только, как они засиделись! Со вчерашней ночи проторчали дома весь день до самого вечера, пока Чжаню не начала звонить обеспокоенная мама.
— Всё в порядке? — Цзянь И переминался с ноги на ногу. — Не сильно ругалась, что ты пропал?
— Нет, я её успокоил. Наберу, как буду дома, — Чжэнси был немногословен, но оно и понятно: здоровяк одним только своим видом выражал такую степень недовольства, что, казалось, загустевал воздух и становилось трудно дышать.
Цзянь коснулся ладони Сиси, когда тот зашнуровал кроссовки и выпрямился. Едва заметная улыбка мелькнула на его лице, но парню было достаточно и этого, чтобы понять, — между ними теперь всё немного иначе.
— Сиди тут, никуда не высовывайся, — невозмутимо приказал Цю Гэ. — Телефон всегда держи при себе, понял? — он проверил сигнализацию. — Я вернусь сразу же, как отвезу его.
— Да-да, — Цзянь И закатил глаза и помахал мужчине рукой.
Когда захлопнулась входная дверь, он первым делом метнулся в спальню, с разбегу прыгнул в незастеленную кровать и крепко обнял подушку. Та всё ещё хранила запах Сиси. И раньше он бы, наверное, закричал от радости, вот только прокачанный навык самообладания уже не позволил. Теперь Цзянь умел сдерживать эмоции, выражая их только в нужный момент.
Как, например, прошлой ночью.
Он заулыбался, счастливый до неприличия, и прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.
Они оба жутко смущались. Поразмыслив, Цзянь И, наверное, мог бы сказать, что побывал где-то на границе между «прекрати это» и «продолжай, пожалуйста, я хочу сгореть со стыда».
У них не было возможности заняться сексом. Чёрт возьми, они бы не занялись им, даже если тумбочка в спальне Цю Гэ оказалась полна презервативов и смазки. Цзянь И растерялся, у Чжэнси подобное тоже происходило впервые. Некстати вспомнившаяся Сяо Хой испортила их робкую попытку сблизиться, и в результате оба остались сидеть в постели: полуголые, закутанные в одеяло и освещаемые лишь тусклым светом ночника.
Хотя, наверное, так было даже лучше. Цзяню казалось безумно важным услышать от Чжэнси, что Сяо Хой для них не помеха. Полноценная ревность ещё не успела созреть, но делать так, чтобы Сиси пришлось кому-то врать, он не хотел. Однако выяснилось, что парень разошёлся с Сяо Хой сразу после встречи одноклассников перед Рождеством.
— Мы так и не переспали. Точнее, — Чжань нахмурился, потёр лицо ладонями и продолжил. — Блядь, тяжело говорить тебе такое, но раз уж мы решили начистоту: у меня на неё просто не встал.
— То есть как? — ошарашенно переспросил Цзянь И, не успев осознать сказанное.
— Да вот так. Дошло до дела, оказались у меня дома в одной постели. Сяо Хой очень старалась, но… я не смог. И мы прекратили. Она поплакала немного, потом взяла такси и уехала домой. Я прикрылся тем, что утомился на учёбе, и больше мы даже не пытались. Мне показалось, со мной что-то не так или я заболел…
Спустя секунду после сказанного Цзянь И захлестнуло чувство гордости: они буквально час назад целовались посреди этой самой комнаты, и он ощущал стояк, распирающий спортивные штаны Чжэнси, своим бедром! Всё с ним было в порядке!
— К тому же всё время с момента твоего неожиданного возвращения я чувствовал себя неправильно, — признался Сиси, — так, словно мне не хватало какой-то важной детали, чтобы понять происходящее. Именно поэтому я поехал тебя провожать с той встречи одноклассников. Я хотел понять, что не так с нами. Или со мной… Конечно, оказалось много всего… — парень кашлянул, видимо, подразумевая историю, что Цзянь И являлся сыном главы Триады. — Но, знаешь, несмотря на это, кое-что осталось неизменным…
Придвинувшись ближе, Цзянь И коснулся голой коленки Чжаня, призывно выглядывающей из-под одеяла.
— Кое-что было неизменным всегда, — прошептал было он, но Чжэнси быстро прикрыл обнажённый участок тела.
— Сейчас всё в порядке… Извини за все эти разговоры не к месту, — его щёки немного окрасил румянец. — Просто хотел быть честным. То есть, чтобы мы могли быть честными, — поправился он. — Не хочу облажаться…
— Давай сейчас не будем об этом? — Цзянь вытянулся на кровати, нагло устраивая голову у Чжэнси между ног. Тот пропустил несколько прядок на его голове между пальцами, а затем принялся гладить: неосознанно, но так ласково и по-родному, что парню захотелось мурчать, словно довольному коту, который обожрался сметаны.
«Наверное, в первый день ничего бы и не случилось», — размышлял про себя Цзянь И, как наркоман, раз за разом вдыхая в себя аромат, оставшийся на подушке. Воспоминания о прошлой ночи были такими яркими и важными, что он боялся забыть хоть минуту из них.
Они испытали нечто сродни шоку, сблизившись впервые за долгое время. Этого уже хватало с лихвой, чтобы испугаться и не зайти дальше поцелуев и объятий. Многое было упущено, и многое ещё предстояло наверстать, прежде чем бросаться друг другу на шею.
В ту ночь оба вырубились от усталости и эмоциональных потрясений спустя минут десять после разговора, причём наутро Цзянь И обнаружил себя всё в той же позе, с сильно затёкшим плечом. Как оказалось, нога Сиси покоилась на нём весь остаток ночи.
Потом в спальню вломился Цю Гэ. Он даже не удосужился постучаться, хмуро оглядывая развороченную постель и встрёпанного, словно воробей, Чжэнси. Тот, кажется, спросонья даже не совсем понял, где находится.
Цзянь И вызвался приготовить завтрак. Под пристальным взглядом здоровяка он умудрился пожарить яичницу, ничего при этом не спалив, и даже был похвален за проявленную заботу.
На улице начался ливень, и Цю Гэ сжалился, разрешив парням поваляться на диване перед теликом. В конечном счёте он даже присоединился к просмотру какого-то фильма про боевые искусства.
Было так здорово и уютно, что Цзянь И показалось, он не прочь провести таким образом весь остаток жизни.
За последние пару месяцев парень очень устал: информации, вываленной на него изо всех источников, было много, едва успевай усваивать. Тело болело от бесконечных тренировок, а благодаря человеку, сидевшему на диване рядом, даже сердце теперь выпрыгивало из груди.
Они старались не смущать здоровяка, если такое вообще было возможно. Цю Гэ фыркал, замечая, как Цзянь И в его присутствии намеренно клал голову к Чжэнси на плечо, но ситуацию не комментировал. После обеда, заказанного на дом из ресторанчика неподалёку, они ещё немного поиграли в приставку, а мужчина удалился в спальню, чтобы вздремнуть.
Но всё хорошее рано или поздно заканчивалось, и Цзянь И только и оставалось, что дышать запахом и вспоминать.
Он перевернулся на спину, уставился в потолок и стал наблюдать за отражающимся светом автомобильных фар. На улице ещё минут за пять до этого раздавался бодрый собачий лай: кто-то из соседей выходил, чтобы выгулять питомца, но потом всё странным образом стихло.
Рефлексы, выработанные стариком на острове за месяц интенсивных боёв без правил и тренировками с Цю Гэ, сработали раньше, чем Цзянь И успел услышать собачий визг. Он почувствовал опасность. За визгом последовал тихий, но отчётливый глухой удар.
Страх охватил его, на мгновение лишив воздуха и будто парализовав: Цзянь И стиснул зубы и напрягся, вслушиваясь в тишину.