Тянь в мгновение сильно изменился в лице: куда-то пропал насмешливый блеск в глазах, его место заняла холодная пустота. Таким он ещё больше напомнил рыжему Хэ Чэна. Захотелось спросить, в чём дело, но язык, кажется, присох к нёбу. Причем у них обоих.
Наконец, приблизившись, Тянь облизнул губы и сильно прикусил нижнюю, словно собираясь с мыслями.
— Отец, — севшим голосом начал он.
— Что? — переспросил рыжий, и окончание фразы парня утонуло в рёве проехавшего мимо грузовика.
— Умер, — повторил Тянь, как-то совсем уж непривычно опустив голову.
Гуаньшань растерялся. Они лишь раз говорили о Хэ-старшем, то было летней ночью, когда парень решил позвонить Тяню сам. Разговор вышел сумбурный, но очень болезненный, это рыжий понял ещё тогда.
Хэ Тянь упомянул, что у его отца рак в неизлечимой стадии, но со временем данное обстоятельство как-то позабылось, но сейчас походило на качественный и совершенно неожиданный удар под дых.
— Похороны через два дня. Его привезут сюда… Хэ Чэн попросил, чтобы наш семейный врач занимался телом.
— Тебе нужно поехать, — не то спрашивая, не то утверждая, произнёс рыжий.
— Нужно, — согласился Тянь, поднимая голову. — Но я…
Подул сильный ветер. Гуаньшань накинул на голову капюшон. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Хэ Тяню, наверное, холодно и не стоит стоять здесь вот так, да ещё и с температурой.
Он молчал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Выражать соболезнования было глупо, рыжий не знал господина Хэ, а судя по словам Тяня, их отношения с трудом можно было назвать тёплыми. Тем не менее, это известие его подкосило, и нужно было что-то делать.
— Давай я вызову такси, а? — начал он, доставая телефон. — Тут блядский холод, доедем до метро, а потом… — он не знал, добавлять ли, что они поедут домой?
Поедет ли Хэ Тянь вместе с ним или сорвётся к себе? Кто ж теперь разберёт?
Пока он тыкал на кнопки в приложении и высматривал долгожданную тачку на полупустой трассе, Хэ Тянь молча скурил ещё одну сигарету. Уже в салоне автомобиля он засунул руки в карманы куртки и всю дорогу пялился куда-то за окно. Лишь у метро Гуаньшань не выдержал и остановил его, схватив под локоть.
— Мы домой или как? — выпалил он, повышая голос. Прибывал их поезд: несмотря на конечную, на перроне под конец дня собралась небольшая толпа.
Хэ Тянь опомнился, находя его взглядом, но посмотрел всё равно будто насквозь. Они вошли в вагон: стараниями рыжего удалось выбить место в углу и ухватиться за поручни.
— Следующая станция Линьшань! Осторожно, двери закрываются! — пробубнил диктор.
Позади встала какая-то женщина. Парень подвинулся, оказавшись так близко к Тяню, что ноздри невольно уловили запах, исходящий от кожи. Такой же, как и его собственный, блядь, они ведь уже почти неделю жили вместе.
Неужели этот засранец ничего сейчас не скажет?
— Гуаньшань, — голос раздался возле самого уха. Парень вздрогнул: несмотря на шум поезда и людей вокруг, ему всё равно казалось, что они здесь одни.
— Чего? — спросил тот, не оборачиваясь. Из-за тесноты он боялся столкнуться с ним нос к носу.
— Я хотел попросить тебя кое о чём, но потом подумал, что было бы правильнее узнать, согласишься ли ты на такое?
Рыжий бы пошутил на тему подобных высказываний, но сейчас было не до того. Хэ Тяня не хотелось видеть таким потерянным и безликим. А о том, чего хотелось, он старался не думать. Вместо этого, Гуаньшань осторожно отклонился назад и встретился с ним взглядом.
— Ты поедешь со мной?
— Куда? — недоумённо переспросил он.
— На похороны отца. Ко мне домой.
— А зачем там я?!
Спросив это, он прикусил язык, понимая, что прекрасно знает ответ. Хэ Тянь как-то совсем уж болезненно скривился, и рыжему даже стало его жалко.
— Ты уверен, что это необходимо? — спустя мгновение поинтересовался рыжий. — То есть, кто я там? Что скажет твой брат? Там же наверняка будут… — он не договорил: взгляд Тяня изменился, синие глаза потемнели, а лицо посуровело.
— Ты со мной, Гуаньшань. Это всё, что им потребуется знать, если ты согласишься.
С таким ответом не хотелось спорить. Более того, от интонации, с которой он был произнесён, волосы на затылке встали дыбом. Рыжий понятия не имел, что такого устрашающего капитан корабля полчаса назад нашёл в его виде, тогда как на его месте, он бы куда больше опасался Хэ Тяня. Тем временем, так и не дождавшись вразумительного ответа, тот опустил взгляд и вздохнул, снова погружаясь в себя.
Доли секунды хватило на понимание, что Тянь выглядел таким потерянным, потому что боялся отказа. Вся эта напускная бравада и серьёзность мешались с ужасом, который он прятал от окружающих глубоко внутри, возможно, всю свою сознательную жизнь. Но рыжий знал, как обстоят дела на самом деле.
Вероятно, он был единственным посвящённым, и это… в своём роде льстило и волновало Гуаньшаня. Но он не хотел заглядывать дальше. Нырять в подобные мысли было опасно, потому что на глубине, вне всякого сомнения, что-то было.
Злость прошла в мгновение ока.
— Я поеду, — наконец, произнёс он, когда поезд остановился на очередной станции.
Вне всякого сомнения, это было самым безумным решением в его жизни.
Внезапная идея пришла рыжему в голову, озарив, подобно грому среди ясного неба. Однако, заметив проблеск в хмуром взгляде Хэ Тяня, он решил озвучить её потом.
Ни тот, ни другой больше не произнесли ни слова. Но, кажется, никакие слова им уже были не нужны.
======
Здесь всё было по-прежнему. Даже запах тот же. Хэ Тянь понятия не имел, откуда он это помнил, но уверенность, что его детская комната будто законсервировалась во времени и пространстве, крепла с каждой секундой, что он в ней осматривался.
Всё осталось на своих местах: вещи и книги, разложенные по полкам, блестящие кубки за участие в школьных спортивных мероприятиях, мягкие игрушки, пластиковые игрушки, учебники примерно до восьмого класса. Открой он шкаф, не удивился бы, что на полках сохранилась даже его детская одежда.
Памятные и не очень шмотки, какие-то давно забытые предметы, спросить о которых теперь можно было только Хэ Чэна. Да и то, если брат что-то вспомнит…
Тянь замер, погруженный в воспоминания. Тишина немного давила на уши, однако на глаза как нельзя кстати попался старый дисковый магнитофон. Японский, немного приплюснутый и чем-то напоминающий ему космический корабль. Хэ Тянь с улыбкой прошёлся по кнопкам кончиками пальцев, затем нашёл шнур, вставил его в розетку и нажал кнопку включения. Загорелся голубоватый светодиод.
Заиграла песня из далёкого, местами счастливого детства. По крайней мере тот период, когда парень её слушал, был таковым. И он бы счёл происходящее знаком свыше, вот только нервы уже и без того натянулись до предела. Не хотелось думать о чём-либо вообще.
Хэ Тянь уселся прямо на пол, упираясь спиной в свою детскую деревянную кровать-полуторку. Откинув голову назад, он уставился в потолок и попытался распутать болезненный узел, сдавливающий мозги и совсем немного грудную клетку.
Встретить Цзянь И и его любимого долбоёба оказалось для него сюрпризом, хотя, наверное, так вышло потому, что об этих идиотах Тянь думал в самую последнюю очередь. Однако они были здесь, в доме Чэна, и выглядели такими счастливыми, что, несмотря на абсурдность ситуации, ему хотелось блевать радугой.
На язвительные комментарии сил не осталось, но краем уха Хэ Тянь уловил часть разговора: рыжий прошёлся по чужому взаимному счастью по полной программе.
Судьба где-то сплоховала в отношении Тяня. У него было всё, что душа пожелает, но спокойствие при этом могло только сниться. А то, чего хотелось искренне, втайне ото всех, так и не произошло за всю его блядскую жизнь.
Семья? Ему было шесть, когда он потерял всякую надежду, что таковая у него будет. Время шло, и рана, оставшаяся после смерти мамы, давно затянулась, покрывшись коркой. Вскоре отпала и та, прямо как у старой болячки. На её месте остался лишь розоватый шрам, изредка ноющий на погоду.