— Я на заднем сиденье твоей машины? — предположил он.
— Верно, пацан, — судя по звуку, Цю Гэ перегнулся к нему. — А теперь спи.
Он будто погрузился куда-то под воду: звуки окружающего мира исчезли, вокруг образовался вакуум и тёплая, уютная темнота. Последней его мыслью было, что сделает мама, обнаружив пропажу сына? Или она в курсе происходящего, раз Цю Гэ рядом с ним?
Цзянь пришёл в себя от криков чаек и чьей-то ругани. Он очнулся в каюте на большой двуспальной кровати, под лёгким хлопковым пледом. Мышцы ныли, впрочем, как и голова. Оранжевый солнечный свет, проникающий в помещение через узкие прямоугольные оконца, говорил о том, что время клонилось к закату.
— Мать вашу, где я? — Цзянь неуверенно сел. — Что за хуйня?
На прикроватном столике лежали пара таблеток и стакан воды. Парень схватил последний, не забыв принюхаться. На вкус ничего, помогло языку, но лекарство неизвестного происхождения он пить не решился. На всякий случай он посмотрел на свои руки, уделив особое внимание коже на сгибе локтей. Всё было чисто, но Цзянь не был уверен, что он так просто, без помощи проспал почти двенадцать часов.
На ватных ногах удалось пройти до двери в каюту. Он остановился и прислушался, пытаясь разобрать, о чём спорят снаружи. Судя по малознакомым словам, сказанным резким, лающим тоном, этот диалект китайского оказался ему совсем незнаком. Однако деваться было некуда, Цзянь не хотел, чтобы его застигли врасплох и поэтому вышел из каюты прежде, чем его решат проверить.
Двое матросов в грязных рабочих костюмах уставились на него с недоумением и явным страхом. Они абсолютно точно были предупреждены, кого везут, но, видимо, не ожидали, что Цзянь И так скоро очнётся.
Он посмотрел поверх их голов, вдоль линии горизонта, щурясь от ярких лучей закатного солнца. Вдали виднелась полоска берега.
— Г-господин, — наконец, проговорил один из матросов. — Вам нужно отдыхать.
— Вы бы вернулись… — вторил другой.
Цзянь И велел себе успокоиться. Ему на секунду стало страшно, но, испытав ужас однажды, он был готов встретить его и теперь. Уроки с Цю Гэ не прошли даром, всё воспринималось иначе. Липкий ужас был заперт глубоко внутри, и на его место пришла собранность.
— Кто ещё есть на корабле? — строго, без прелюдий поинтересовался парень.
— Т-только мы, и прибудем через часа два, господин!
Цзянь И едва не издал вздох облегчения. Судя по внешнему виду, интонации и говору, этих двоих бояться не стоило, скорее даже наоборот. Нанятые со стороны, совершенно незнакомые с ним ребята, судя по всему, их припугнули и заплатили достаточно, чтобы избавиться от лишних вопросов.
Окончательно осмелев, он прошёлся вдоль борта, придерживаясь за ограждение на всякий случай. Небольшую яхту периодически подбрасывало на неспокойных волнах, а Цзяню было нехорошо. Не хватало ещё свалиться в море.
Он попытался определить стороны света, чтобы представить откуда его увезли. От Нанкина до Шанхая было часа три дороги, и там находился единственный ближайший крупный выход в море. Но если его забрали рано утром, на закате он мог быть уже у чёрта на куличиках, не то что в китайских прибрежных водах. Времени, которое он провёл в отключке хватило бы, чтобы добраться и до Соединённых Штатов.
Однако двое матросов вряд ли бы заплыли так далеко, а судя по диалекту, оба приходились выходцами откуда-то с юга. Возможно, с Тайваня. Цзянь пожалел, что спал на уроках китайского в школе. Часть знаний о говоре была почерпнута именно оттуда.
Он всматривался в приближающуюся полоску берега, пока не заслезились глаза, а затем снова спустился в каюту. Там был небольшой биотуалет и раковина с зеркалом, где парень привёл себя в относительный порядок.
Его отвлёк тревожный стук в дверцу.
— Мы прибыли, господин! Вам необходимо сойти на борт!
Цзянь И старался отвлекаться на рутинные действия, чтобы не поддаться панике. Во что он одет, в каком состоянии обувь, насколько жарко на улице, что можно взять с яхты, чтобы приспособить в качестве оружия.
Последним оказался металлический разводной ключ, который ему удалось незаметно стащить из ящика с инструментами, пока матросы швартовали яхту. Когда Цзянь сошёл на песчаный берег, он заметил название на борту.
— Mr. Lucky — прочёл он и ухмыльнулся. — Да уж, я очень большой счастливчик, раз меня так угораздило.
Парень стоял столбом минут десять, прежде чем понял, что яхта постепенно отчаливает от берега.
— Эй-эй-эй! — закричал он, кинувшись к воде, однако, вовремя замирая у самой кромки. Не хотелось мочить кроссовки. — Твою же бабушку…
Цзянь И беспомощно огляделся по сторонам. От пляжа до зарослей тянулась какая-то едва заметная тропа. Больше следов жизнедеятельности кругом не наблюдалось. Солнце уже село, полоска света неотвратимо меркла, и у него был выбор: остаться на берегу или исследовать глушь, пока не стемнело.
Парень вытащил разводной ключ из-за пояса, перехватил его поудобнее и, вздохнув, пошёл по утоптанному песку.
Он очутился в каких-то джунглях. Проклятая мошкара забивалась повсюду, вокруг что-то подозрительно шуршало, гудело и жужжало, заставляя Цзянь И то и дело оглядываться. Вскоре растительность начала редеть, а тропинка расширяться. Он заметил каменные плитки и воспрял духом. На остров опустились сумерки.
— Если я тут подохну… — пробормотал он себе под нос. — Кто же расскажет, что со мной случилось Сиси?
Он смотрел под ноги и слишком увлёкся собственными мыслями: с точки зрения Цю Гэ, парень допустил непростительную ошибку. Находясь в незнакомой обстановке, нужно было сохранять максимальную бдительность и осторожность.
Адская боль расцвела на спине пламенным цветоком. Цзянь вскрикнул, беспомощно взмахнул руками и повалился на пыльные плиты, больно оцарапав подбородок и щёку. Единственное, что он успел сделать, превозмогая жжение, — это перевернуться на бок, сгруппироваться и закрыть лицо руками, как учили.
Но кругом было подозрительно тихо. Он было решил, что его укусила какая-нибудь тварь, как вдруг услышал тихий шелест и осторожно выглянул из-под руки.
Перед ним стоял старик. Голый по пояс, в каких-то потёртых, бежевых шароварах, с длинной палкой наперевес. Плоским концом она упиралась в песок, звук раздался, когда старик чуть сдвинул её с места.
Цзянь подскочил, кряхтя, выставив перед собой разводной ключ, и отполз в сторону.
— К-кто ты, блядь, такой?! — спросил он, щурясь от пыли, попавшей в глаза.
Старик ничего не ответил и покачал головой, замахиваясь в очередной раз.
— Здесь тебе не пригодятся школьные знания, брат, — Хэ Чэн расслабленно сидел напротив за широким столом.
Рядом с ним стояли какие-то причудливые растения в глиняных горшках. В комнате пахло благовониями, на окнах висели жалюзи, сквозь которые едва проникал солнечный свет. Брат бережно держал в руках обшарпанную, на вид довольно старую книгу.
— Звучит, конечно, здорово, но мне ещё выпускные сдавать, — скептически заметил Тянь.
— Это успеется. Тебе нужно выучить то, что здесь написано к концу следующей недели, — он подвинул загадочный тёмный томик к Тяню кончиком указательного пальца. — Завтра начинается напряжённый график. Отец велел дать тебе работу, и отныне ты подчиняешься напрямую мне. Всё необходимое я предоставлю, а если что-то потребуется, попроси.
— Даже Мо Гуаньшаня могу попросить? — усмехнулся парень, рассматривая потёртую обложку книги.
— Об этом придётся забыть, — отрезал Хэ Чэн.
— Иди ты на хуй, — огрызнулся парень. — Я не собираюсь тут рассиживаться! Что там за дерьмо? — он указал на книгу. — Готовые ответы на вопросы вступительных в какой-нибудь университет Гонконга? Заговоры на удачу? Список выигрышных ставок на скачки, присланный из будущего?
— Отнесись с уважением, Тянь. В этой книге, — брат осторожно погладил корешок, — находится двадцать одно правило дисциплинарного кодекса, десять пунктов наказаний за его нарушение и тридцать шесть клятв.