— Подождите! — прохрипел тот, вырываясь. Между ними завязалась борьба, но упёртый рыжий никак не давал ему спуска. — Да послушайте же вы, наконец!
— Что тебе нужно, пацан? — Чэн заметил, что несколько людей из отряда поблизости замерли, не зная, как поступать.
— Я также, как и вы, хочу его спасти! — выпалил Гуаньшань, спешно выпутываясь из его хватки. — Я, блядь, не затем был рядом столько времени! И не за тем помогал, чтобы вот так пустить всё на самотёк!!! — он раздражённо одернул рукав куртки. — Тянь — самоуверенная, заносчивая скотина, но он сделал слишком много, чтобы я просто отсиживался в стороне!
— Эй, прекрати этот цирк, — Исин оказался рядом как нельзя кстати, у мужчины уже чесались руки и хотелось отвесить дерзкому засранцу хорошую оплеуху. — Я беру пацана на себя, — с этими словами он утащил Гуаньшаня обратно в грузовик, а Чэн остался стоять на улице, уставший и злой, как собака.
В конце концов пришлось уступить, и рыжее недоразумение поехало вместе с А Цю. Чэна в тот момент отвлекли другие дела, а опомнился он уже когда они проезжали мимо оцепления на улице возле станции метро.
Как и ожидалось, никто из полицейского кордона и слова не сказал: они лишь расступались, молча пропуская грузовики на подходе к зданию.
— Будет жарко, — Исин легонько толкнул мужчину плечом, когда они высадились возле последнего рубежа.
— Тот рыжий — не моя головная боль в данный момент, — вздохнул Чэн. — Пригляди за ним, ладно? Я пойду вперёд к остальным.
— Прикажешь мне оставаться в стороне, когда будут штурмовать здание? — слегка обиженно заметил А Цю. — Я, если помнишь, в няньки не записывался!
— Приставь к нему кого-нибудь, — Чэн махнул рукой одному из своих людей.
Они собирались пойти в атаку немедленно, и, разумеется, без плеча друга поблизости пришлось бы тяжко, но Чэн старался думать наперёд. Он собирался спасать младшего брата, и помнил, как тот говорил о Гуаньшане. Если ему это важно, пусть будет так: с головы мальчишки не должен упасть ни один волос.
Наблюдая за пареньком, бронежилет и шлем на котором смотрелись странно и немного комично, Чэн замечал то, что не улавливал ранее: решимость во взгляде. Гуаньшань, похоже, и вправду не собирался отсиживаться в стороне, и, пожалуй, мужчина даже похвалил бы его за такие стремления. Правда, в любое другое время, а не когда на кону стояла жизнь младшего брата.
Хотя, в сущности, они оба хотели одного и того же.
Чтобы Хэ Тянь остался в живых.
На улице было темно и сыро: от дождя на стекле оставались мелкие капельки, одна за другой медленно стекающие вниз. К утру обещали лёгкие заморозки, и, наверное, было бы здорово увидеть, как вся эта влага превратится в лёд.
Цзянь И вздрогнул, когда ладони Чжэнси неожиданно оказались у него на поясе. Пальцы сцепились в замок на талии, чужой, тёплый лоб уткнулся в шею. Следом раздался тяжёлый вздох.
— Эй, — парень накрыл его руки своими. — Ты чего это?
— Думаешь, мы правильно поступили? — спросил Чжань, прижимаясь едва сильно, но ощутимо. Тепло передавалось через одежду, и Цзянь был вот-вот готов развернуться и заключить Чжэнси в крепкие объятия.
— Шань сам так решил, — скрепя сердце, ответил он.
— И Тянь тоже решил. Они оба что-то решили, а теперь вот…
— Страшно, — согласился Цзянь И.
Они периодически смотрели новости, а Цзыи и вовсе не отходила от телевизора. Она постоянно с кем-то говорила по телефону, что-то уточняла и обсуждала. Кажется, улаживала какие-то вопросы с докторами. Квартира дядюшки Хэ теперь больше напоминала проходной двор. Мимо беспрерывно сновали незнакомые люди в белых халатах, вооружённая до зубов охрана, горничные, напуганные до полусмерти, но всё ещё старающиеся выполнять свою работу.
Ужин, накрытый в столовой, тем не менее, остался нетронутым.
Аппетита не было ни у кого, и поэтому Цзянь И утащил Чжаня в единственную незанятую комнату. Убедившись, что его матери пока что не требуется помощь, он без зазрения совести запер дверь.
— А как бы ты поступил? Оставил бы меня здесь, окажись ты на месте Тяня? — вдруг серьёзно поинтересовался Чжэнси.
— Если бы речь шла о твоей безопасности, то конечно же да, — Цзянь развернулся и притянул парня в крепкие объятия.
— Нельзя всё решать за других, — буркнул тот, мягко выпутываясь. — Гуаньшань — не слабак.
— Он бы ничем не смог ему помочь. Тяня учили, как обращаться с оружием. Его тренировал Цю Гэ.
— Как и тебя, — Чжань нахмурился. — Что ж этот умник тебя не потащил за собой?
— Слишком большой риск, там же мой папаша…
— Очень в духе Хэ Тяня. Решить всё за других, а потом думать, почему это его рыжий так бесится!
— В этот раз он действительно прав, Чжань, — тихо пробормотал Цзянь И, усаживаясь на краешек пышной, застеленной кровати. — Там опасно.
Это была гостевая спальня, одна из тех, где они ночевали пару дней назад. Но теперь всё здесь выглядело немного иначе. Восприятие обострилось: парень смотрел по сторонам, подмечая каждую мелочь. Сбитое покрывало, мерцающий свет от ночника, голос мамы за стеной и другие, незнакомые, но встревоженные.
— Ладно, у Шаня своя правда, — Чжэнси плюхнулся рядом. — Как думаешь, когда всё это закончится… — он запнулся. — Закончится же?
— Конечно, — Цзянь постарался улыбнуться. — Здоровяк вытащит Хэ Тяня, госпожа Хэ уже спасена. Отца рыжика вызволят из тюрьмы, а моего папашу, вероятно, сместят. А может и кое-что похуже.
— Думаешь, дядя Чжэн постарается? — Чжань облизнул пересохшие губы.
— Разумеется! Такое, знаешь ли, не каждый день случается! Человек не умер, а похищен на десять лет, и виноват во всём этом глава Триады! Даже в такой организации есть своего рода кодекс чести. Они не спустят ему это с рук. Столько времени удерживать в плену… Кто бы мог подумать?
Произнеся это, Цзянь И неожиданно притих. Ему хотелось быть оптимистом, но при всех прочих условиях выходило ни шатко, ни валко. И без консилиума врачей было ясно, что госпожа Хэ пострадала не столько физически, сколько морально. Никто не знал, что будет дальше, и мама Цзяня в данную минуту прилагала все усилия к тому, чтобы привлечь к делу лучших специалистов.
Чжэнси взял его за руку.
— Знаешь, я не хочу загадывать так далеко, но… Мы ведь все рано или поздно вернёмся домой, в Нанкин. Так ведь?
— Обязательно! — Цзянь сжал его ладонь покрепче. А затем не выдержал, поднёс к губам и мягко чмокнул тыльную сторону.
— Ты продолжишь учёбу? — спросил Чжэнси, немного смутившись от неожиданного проявления нежности.
— Я бы хотел перевестись на дневное, чтобы ходить в университет тогда же, когда и ты, — Цзянь И тепло улыбнулся.
Представлять их будущее теперь было ужасно приятно, и в кои-то веки парня не мучила блядская неопределенность.
— Я всё думал, как сказать об этом родителям, — начал было Чжэнси.
— Стой-стой! Не обязательно же так рано! — встрепенулся парень.
— Но я хочу, чтобы мы жили вместе, — со всей серьёзностью заявил Чжань.
У Цзяня на мгновение сбилось дыхание. Он ожидал чего угодно, но не приглашения начать совместную жизнь вот так…
— Всё это… — тем временем, продолжил Чжэнси, — навело меня на мысль, что нужно ценить, что имеешь прямо сейчас… Я знаю тебя почти всю мою сознательную жизнь, Цзянь И.
— Сиси… — у парня не нашлось подходящих слов, но Чжань, похоже, не закончил.
— И я сделал свой выбор, правда. Больше не хочу убегать и притворяться, что всё нормально. Мне с тобой хорошо.
Он посмотрел на него и замолчал в ожидании. Конечно Цзяню хотелось сгрести Чжаня в объятия, сказать что-нибудь сентиментальное, разораться, как он это обычно делал, начать шутить, толкаться, вести себя по-глупому. Но они уже не были детьми, и всё вокруг было не так, как раньше.
Чжэнси оставался серьёзным всегда, но теперь особенно. Рядом с ним Цзянь чувствовал себя уверенным и будто бы целым. Они могли болтать часами напролёт, гулять, слоняться без дела, играть в компьютерные игры и жрать всякую дрянь, но теперь это выглядело иначе. Они стали парой, и Цзянь был уверен, что не пропадёт, если такой человек, как Чжэнси будет рядом.