В вертолёте с учётом новых пассажиров стало ещё меньше места, но Чэн сам настоял, чтобы они взяли с собой двух врачей. Он осторожно отклонился в сторону, практически вжимаясь в серую обшивку борта. Мужчины в форме сотрудников скорой действовали молча, но почти синхронно и решительно. Это успокаивало.
Фельдшер срезал на Тяне ремешки бронежилета, ловко задрал кофту. Другой врач прикрепил к груди и животу датчики, а затем подсоединил к тем какие-то провода. На левую руку брата надели тонометр. Чэн уставился на цифры, мерцающие на диагностическом приборе.
— Пульс почти в норме, а вот давление повышенное! — отрапортовал фельдшер.
— Не каждый день летаешь на вертолёте, — усмехнулся врач, обращаясь к Чэну. — С ним всё в порядке! Серьёзных внешних повреждений нет!
Они надели на лицо брата кислородную маску. Вертолёт слегка накренился, и Хуа Би сообщил, что в больнице они будут уже через пять-семь минут.
Вертолёт затрясло, словно неотрегулированную по высоте стиральную машину. Когда тряска прошла, рыжий, наконец, отпустил ручку, и Чэн, заметивший это, осторожно коснулся его предплечья.
Все врачи, и он сам были в наушниках-локаторах с микрофоном, чтобы не было слышно рева винтов и при этом можно было переговариваться с пилотом. На Тяня тоже надели наушники, но лишь для шумоизоляции. У Гуаньшаня же такой роскоши не было.
Он уставился на Чэна слегка обезумевшим, воспалённым взглядом. Мужчина сжал его предплечье чуть сильнее, одними губами произнося: «Ты в порядке?».
Парень кивнул, сглатывая. После этого Чэн удовлетворённо откинул голову на стенку и прикрыл глаза.
Впрочем, долго отдыхать не пришлось, долетели, кажется, минуты за четыре. Исин превзошёл самого себя. В больнице их уже ждали: Тяня забрали с вертолётной площадки на крыше и сразу же повезли в отделение интенсивной терапии.
Чэн высадился следом и помог спуститься рыжему. Парня немного трясло.
— Пойдём со мной, — велел мужчина, следуя за врачами.
Их отвели в другое крыло, где Чэна сразу же подлатали медсёстры. В целом с ним не было чего-то серьёзного: так, мелкие порезы, ссадины и очень больная голова. Гуаньшаню измерили давление, дали какие-то таблетки и заставили прилечь на койку, дождаться действия лекарств. Спустя некоторое время пришёл Исин. Он был уставший, но весьма довольный исходом ситуации и, пожалуй, единственный, кто сохранял чувство юмора.
Чэн сидел молча, рыжий смотрел куда-то в потолок: оба не знали, что сказать.
— Ладно, братан, — А Цю хлопнул мужчину по плечу, и тот криво поморщился. — Я поеду обратно, наведу там порядок. Потом к Цзыи. Посмотрю, как обстановка.
— Спасибо, — Чэн сперва смутился, что Гуаньшань слышал их общение, а затем плюнул на всё и поймал взгляд Исина. — Посмотри, как мама, я позвоню, когда будут новости о состоянии Тяня.
— Его забрать? — здоровяк кивнул на рыжего, и тот живо приподнялся на локтях, вероятно собираясь протестовать.
— Не надо, он со мной, — ответил Чэн, и Шань, ещё не успевший что-либо сказать, возмущённо захлопнул рот.
Исин вышел, тихонько притворив за собой дверь. Медсёстры покинули их спустя минут десять, велев отлежаться.
Чэн устроился на соседней койке с рыжим, стараясь лишний раз того не смущать.
— Когда они скажут? — хрипло поинтересовался Гуаньшань спустя минуту напряжённого молчания и надоедливого писка каких-то медицинских приборов.
— Обещали в течение получаса, — спокойно ответил Чэн. Он прикрыл глаза и только сейчас ощутил наваливающуюся на него усталость.
Рыжий тяжело вздохнул и, судя по возне, перевернулся на бок. Мужчина покосился на него, едва заметно приоткрыв один глаз: парень и правда лежал к нему спиной, будто затаив дыхание.
— Гуаньшань, — тихо позвал он.
— М-м?
— Спасибо. И прости, что повёл себя так грубо.
— Да плевать, — тот пожал плечами. — Я бы не смог поступить иначе.
— Ты очень смелый, — искренне признался Чэн.
Рыжий не ответил и шмыгнул носом. Они полежали ещё немного в молчании, а потом, наконец-таки пришли доктора.
Чэн с замиранием сердца выслушал их отчёт о состоянии брата. Сотрясение мозга, множественные гематомы по всему телу, отравление продуктами горения… Тяня должны были держать на искусственной вентиляции лёгких в течение недели, при этом введя в состояние медикаментозной комы.
После этих слов Гуаньшань резко сел на койке и схватился за голову руками. Чэн договорился о расходах на лечение, дождался, пока все врачи покинут кабинет, и подошёл к рыжему.
— Эй, — он осторожно погладил его по голове. — Всё будет хорошо. Здесь отличные врачи.
— Это всё я виноват, — зло процедил Шань, ещё сильнее цепляясь за волосы.
— Что за глупости, ты моему брату жизнь спас! — Чэн нахмурился.
— Я согласился расследовать смерть вашей мамы… Я хотел… блять…
— Тянь тоже много чего хотел, — мужчина вздохнул, усаживаясь рядом. Койка надсадно скрипнула.
— Всё равно… Надо было головой думать во что мы ввязались, — рыжий упрямо не убирал ладоней от лица, и Чэн вдруг догадался, почему.
Пацан плакал. Неслышно и незаметно, но изредка всё же шмыгая носом. Мужчина сперва даже растерялся. Что ему делать в такой ситуации? Это, вроде как… парень его брата и у них всё серьёзно. Как успокоить? Что сказать, чтобы ненароком не обидеть и не задеть?
— Эй, Гуаньшань… — он растерянно похлопал его по спине. — Хочешь, сходим к нему?
— К Тяню? — рыжий сразу же напрягся и, кажется, прекратил дышать.
— Ну да. Думаю, нам позволят немного побыть там.
Они вышли из кабинета, и Чэн постарался, по возможности, идти впереди и не оглядываться. Он слышал, как рыжий вытирал щеки рукавами кофты. Доведя его до другого крыла, мужчина осведомился у медсестры, не будет ли плохо, если они заглянут в палату.
— Стерильность нужно соблюдать! — гаркнула женщина. — Стойте возле окна, внутрь не пущу!
— С-спасибо, и так нормально, — тихо проговорил Гуаньшань. — Извините за беспокойство.
Чэн едва заметно ухмыльнулся вежливости пацана. Оказывается, тот умел быть не только дерзким и смелым.
— Это больно? — первым делом поинтересовался рыжий, когда они подошли к окну, через которое просматривалась вся палата.
Тянь лежал на большой, широкой койке, окружённый кучей приборов, с трубкой, подсоединённой к маске, прямо как в каком-нибудь фантастическом фильме. В палате и коридоре было очень тихо и пахло какими-то лекарствами.
— Думаю не особо приятно, если вводят в кому, — ответил Чэн.
— Но зачем же в кому? — дрожащим голосом спросил Шань.
— Надышался дыма, — коротко ответил Чэн. — Не бойся, он придёт в себя.
— Ни хера я не боюсь, — тут же огрызнулся парень, и мужчина позволил себе улыбку.
Он постоял с ним ещё немного, а затем отвлёкся на телефонный звонок. Дела не могли ждать даже в такой ситуации. Вопросы, что делать с телом Чжимина, когда устроить похороны и повторное собрание верхушки Триады? Оказалось, дяде удалось убедить большинство встать на его сторону. Удивительно, но теперь они практически единогласно выдвигали возможного преемника Чжимина.
И это был не родной сын ублюдка, а сам Хэ Чэн…
Закончив разговор с дядей и условившись об их дальнейшей встрече, мужчина вернулся и застал рыжего всё в той же позе.
— Знаешь, мне кажется, нам нужно поесть, — начал было он.
— Я не хочу.
— Не будешь же торчать тут всю ночь?
— Мне ночевать негде, — пробормотал Шань. — Посплю в ординаторской.
— Выгонят, — Чэн улыбнулся, подходя ближе. — Давай, идём, ты сегодня заслужил небольшой отдых. А переночевать сможешь в отеле, мы с Хуа Би забронировали тут неподалёку номер.
Рыжий мялся с минуту. Почесал затылок, возмущённо засопел и затем всё же глянул в сторону Чэна. Тот обратил внимание на покрасневшие белки и круги под его глазами.