— Слушай, ты боишься, что два взрослых парня забудут выключить плиту? Мы всего лишь едем в магазин.
— Мне так неудобно… Сама пригласила их погостить, а теперь куда-то еду.
— Поверь, им там и без нас нравится. Бассейн, телевизор с домашним кинотеатром… — перечислял Исин, выруливая на шоссе.
Цзыи смотрела на проплывающие мимо высотки Нанкина. Уже стемнело, но было не так холодно, и в целом весна в городе потихоньку вступала в свои права.
Женщина поймала себя на мысли, что хотела бы сейчас пройтись по парку. Взять кофе на вынос в какой-нибудь кофейне, может, даже позволить себе что-то сладкое. К середине марта в Нанкине начинала цвести вишня…
«Как девочка», — подумала она и усмехнулась собственным мыслям.
Цзыи была рада, что её сын приехал погостить. Пусть и со своим парнем, впрочем, она никогда не говорила что-то против его выбора. Это было даже немного забавно. То, как Цзянь вошёл и обомлел, увидев на кухне Исина…
— Ты чего смеешься? — поинтересовался тот.
— Да так, вспомнила, как тебя встретил мой сын.
— Ах это, — мужчина улыбнулся, не отрывая взгляд от дороги. — Ничего, у него будет время привыкнуть.
Цзыи снова отвернулась к окну. Ей было немного страшно, потому что всё складывалось слишком хорошо. Может, это всего лишь потому, что она всю свою жизнь старалась быть оптимисткой и верить в лучшее, и теперь судьба воздавала ей за все тягости?
В магазине удалось закупиться довольно быстро. Они забили багажник едой и ненадолго застряли, запутавшись в лабиринте подземной парковки. По дороге домой женщина судорожно пыталась вспомнить, как приготовить лазанью.
Ей хотелось всех чем-то удивить. Побыть обычной, хотя бы на секунду. Порадовать сына, увидеть его счастливую, беззаботную улыбку.
— Мам, ты уверена? — встретив их, Цзянь И помог разобрать сумки.
— В чём именно, родной?
— Готовка – не самая сильная сторона нашей семьи, — сказав это, парень прыснул со смеху.
Чжэнси сдержанно усмехнулся, и Цзыи поймала его взгляд.
— Извините, госпожа, — он опустил взгляд в пакет, из которого вытаскивал овощи. — Цзянь И точно не следует подпускать к плите.
— Я могу просто пожарить несколько стейков, — шепнул Исин ей на ухо.
— Тихо, — шикнула та. — Разберусь.
Пальцы дрожали, она пару раз чуть не порезалась, но, к счастью, этих неудач не заметил никто. Исин с Цзянем о чём-то спорили в гостиной. Чжэнси стоял в арке между кухней и столовой, спиной к ней.
Женщина нарезала помидоры и с тоской покосилась на замороженное тесто, которое уже отошло, и пора было выкладывать его на противень.
— Давайте я вам помогу? — она вздрогнула, не заметив, как подошёл Чжань.
Он выглядел таким спокойным и собранным, что Цзыи не смогла сопротивляться долго. Ей и вправду не помешали бы лишние руки, если она хотела успеть хотя бы к ночи.
Чжэнси оказался на удивление удобным помощником: делал, что она просит, предугадывал, что и в какой последовательности подать, незаметно убирал мусор, достал нужные тарелки и помог накрыть на стол.
— Слушай, — вдруг спросила Цзыи. — А как вы… ну, уживаетесь вместе? Цзянь И бывает таким… растяпой, — она рассмеялась, думая о том, что они оба как «яблоко от яблони».
— Ваш сын — хороший человек, госпожа, — вежливо ответил Чжань, а затем добавил очень тихо, — и я его люблю. Поэтому мне не важно, что он умеет делать, а что нет.
В сердце Цзыи стало тепло после этих слов. Всё-таки она была права. Глядя на них, женщина чувствовала эту связь: двое с самого детства вместе и до сих пор. Может, и вправду судьба, кто ж его знает…
— Ну, как у вас дела? — на кухню заглянул Исин.
— В порядке, можете идти к столу, — ответил Чжань, подхватывая миску с салатом и оставляя их наедине.
— А у тебя в порядке? — мужчина подошёл ближе и ласково положил ладонь к Цзыи на талию.
— А что может быть не так? — нарочито беззаботно ответила она.
— Ты нервничаешь, — Исин наклонился к самому уху. — Просто хочу, чтобы ты знала, — он перешёл на шёпот. — Ты лучше всех.
У неё наверняка покраснели щеки. А, может, ещё и уши. Но, тем не менее, ей хватило сил побороть глупое, девичье смущение и быстро чмокнуть довольного мужчину в губы.
В столовой уже о чем-то шутили ребята, едва слышно играла любимая музыка из стереосистемы. Исин принёс пару бутылок вина.
— Жизнь налаживается, — тихо пробубнила Цзыи себе под нос и отсалютовала остальным бокалом вина.
====== Эпилог ======
Стояла середина апреля, а точнее, один из тех приятных, тёплых деньков, когда пора прогуливать школу возле берега реки, где ветерок так ласково овевает кожу, что не хочется возвращаться домой.
Но школа закончилась, а возле берега, где обычно собирались все одноклассники, сейчас вовсю велось какое-то строительство.
Гуаньшань немного оживился, проезжая знакомые места. Переулки, в которых располагались их любимые магазины и кафе, парк, кусочек школьной баскетбольной площадки, мелькнувший за углом.
Вскоре такси выехало за пределы города, и пейзаж поскучнел. Буйство красок от цветущей растительности не прельщали рыжего от слова совсем, ведь он охренительно нервничал. У него потели ладони, а ноги дрожали так, словно парень вчера пробежал марафон.
Наконец, такси притормозило у высокого кованного забора, и Шань нервно сглотнул, уставившись на въездные ворота. Те были открыты точно также, как и в день, когда они с Тянем на всех парах пронеслись мимо на мотоцикле Цю Гэ.
В принципе рыжий нервничал не только из-за предстоящей встречи с членами семьи Хэ. Сегодня был день его рождения, и парень нутром чуял, что Тянь пригласил его не просто так.
Оставалось молиться, чтобы этот засранец не придумал чего-то, за что ему потом придётся краснеть со стыда.
Впрочем, Шань не мог жаловаться больше обычного. Тянь вёл себя почти идеально и прекрасно усвоил требования, которые рыжий озвучил (пускай и с трудом) перед тем, как согласиться быть с ним.
Тянь любил эти блядские, романтические сопли вроде внезапных признаний в любви, безумной ласки или прямых, а зачастую и вовсе откровенных вопросов вроде «а будет ли Гуаньшань с ним встречаться?». Поэтому, когда он сказал, что будет, то сразу же запретил дарить дорогие подарки, водить в рестораны, которые рыжий не может позволить на свою зарплату. Водить куда-либо предварительно не посоветовавшись вообще…
Шань боялся, что станет своего рода игрушкой. Всё было хорошо, когда они находились на волосок от смерти, но кое-что стало иначе, когда наступила мирная жизнь.
Рутина меняла многое, в том числе и возвращала чужое привычное поведение. Но Тянь справился с задачей на двести процентов, и рыжему даже было немного смешно от самого себя: он по-прежнему боялся, почти вдвое больше.
Потому что когда всё шло слишком хорошо, он ждал от жизни подвоха.
Они встречались уже три месяца, хотя виделись далеко не каждый день: Шаню было нужно работать, а Тянь старался уделять время учёбе и семье. Он записался на курсы при Нанкинском государственном университете, надеялся побыстрее сдать гаокао* и метил на самый престижный экономический факультет.
Госпожу Хэ продержали в частной клинике полтора месяца, но затем выписали домой с тем, чтобы женщина быстрее адаптировалась к нормальной жизни в кругу родных. Поэтому Тянь старался быть дома как можно чаще, и рыжий никак не мог тому протестовать.
Его собственные родители были счастливы, когда он навещал их в тёплой, уютной квартире. Чаще всего они ужинали, Шань рассказывал отцу об успехах в работе и потом резался с ним в карты до глубокой ночи. Иногда, если мама не высиживала с ними так долго и уходила спать, отец позволял себе выпить и просил сына составить ему компанию. Разговоры заходили на философские темы, нередко касались очень драматичных моментов из их прошлого, но вспоминать его постепенно становилось всё проще.
Мо-старший был благодарен Хэ Чэну и всё порывался пригласить того на ужин, но рыжий протестовал. Отец не понимал, с чем это связано, ведь он знал этого парня едва ли не с пелёнок и хотел отблагодарить братьев искренне и по-простому. Как умел. А Гуаньшань не мог объяснить, что ещё не готов знакомить семейство Хэ со своим, пусть даже не в полном составе.