Кора растерянно замерла, не зная, то ли радоваться, то ли не поверить, то ли возмутиться.
Райтер звонко расхохотался.
- Прости, но ты такая забавная. Я сказал, что не собираюсь вступать с тобой в незаконную связь, а ты обиделась?
Скарлетт растерянно хлопала глазами, не зная, что сказать.
- Всё это глупости, - нетерпеливо отмахнулся маг, - ты согласна или нет?
- Можно мне подумать? – с сомнением спросила Кора.
- Даю тебе время до конца ужина, - кивнул Безымянный и хлопнул в ладоши. Двери с гербом распахнулись, и вошла девушка в простом платье и чепце, держа в руках поднос.
Скарлетт бросила последний взгляд на горный хребет и вернулась за стол.
========== –17– ==========
Триста лет спустя, граница княжества Хольцрин
Скарлетт чертыхнулась и прислонилась к стене; жёлтый луч полицейского фонарика скользнул мимо, в глубину переулка, и вскоре исчез – машина проехала мимо.
Это была чистая предосторожность – на столбах и стенах объявления с её фотографией пока не было, хотя Безымянный и не на такое был способен, чтобы найти её. Заморочить голову полиции, убедить их, что она опасная преступница или же разыскиваемая дочь миллиардера. Это было Райтеру под силу, но лишь в качестве крайнего варианта. Здесь, на самой границе земли некромантов, он не стал бы рисковать, чтобы не привлечь внимания Николаса. В Хольцрине она была самой разыскиваемой личностью уже три сотни лет, хотя в последние лет сто личность Скарлетт, кажется, уже переросла в подобие легенды, и она могла вполне спокойно ходить по улицам.
Поэтому Кора и пришла сюда, к самой границе. Райтер при всём своём могуществе не смел тягаться с князем Николасом. Или же просто пока предпочитал этого не делать. Николас едва ли рассчитывает встретить Скарлетт в своём княжестве в ближайшее время, поэтому там можно ходить, не оглядываясь. Но во всех остальных землях лучше ей не светиться. Безымянный терял терпение быстро, и до момента, когда он перестанет осторожничать, чтобы не навредить ей, оставалось недолго.
Триста лет прошло с тех пор, как Кора приняла предложение Райтера и стала его ученицей в обмен на информацию о Киннане. На следующий же день они стояли на берегу Рина, глядя на жуткое вздувшееся тело утопленника. Кин утонул в тот же день, когда она попала в руки Николаса. Это было предсказуемо, но не для Коры, которая до последнего надеялась, что в землях, полных магии, её друг чудесным образом смог спастись и выжить.
В тот день Скарлетт осталась в замке Райтера, затерянном в Горах Сотни Душ, и не покидала его ещё очень долго. Хотя какая-то часть её души навсегда осталась с Киннаном, на берегу реки Рин.
Скарлетт была хорошей ученицей, она изучала историю альв, историю несправедливой войны против народа, который не умел творить зло. Изучала она и магию, собственную, чистейшую магию, которая, обрети она цвет, стала бы столь белоснежной, что ослепила бы всех, кто на неё взглянул.
Она почти не помнила те дни, когда Безымянный научил её использовать магию альв во зло, убивать и калечить, выводить кровью руны и отбивать удары самой мощной чёрной магии.
Она не замечала в себе перемен, подавленная смертью Кина, потерянная в своей жажде мести, бессмысленной оттого, что некуда было её направить. Не замечала, как для неё стало нормой тренироваться в новых заклинаниях на первом встречном крестьянине. И искры удовлетворения в глазах Безымянного не приводили её в чувство. Он не долго скрывал от ученицы свои занятия, которые любой здравомыслящий человек назвал бы кровавым бесчинством. Но к тому времени, когда Скарлетт поняла, что имеет дело с маньяком, который был полностью в своём уме и оттого вселял даже больший ужас, было уже поздно. Она пришла в себя спустя долгие столетия после смерти Киннана, поняла и оценила все свои отвратительные поступки. Но к этому времени было уже так поздно, что Коре не оставалось больше ничего, кроме как смириться с тем, каким чудовищем она стала, и оставаться с тем единственным, в чьих глазах она ещё оставалась светлой и чистой девочкой.
Дурная слава, окружающая Райтера, не обошла стороной и Скарлетт. В деревнях и городах о ней шептались за спиной, закрывали двери и окна, когда она проходила мимо, и почтительно кланялись, стоило ей войти в таверну или лавку.
Скарлетт ненавидела любые разговоры о себе, и стоило ей уловить хотя бы шёпот, Кора выходила из себя; вспышка её ярости могла привести к катастрофическим последствиям и, порой, уничтожала целые улицы, не оставляя в живых практически никого.
Какое-то время она жила, не думая о себе, не размышляя, что творит и не оспаривая ни одного, даже самого безумного приказа Райтера.
Всё закончилось в тот день, когда она встретила Кима. Ким был оборотнем недавно и сторонился чужого общества, как только мог, опасаясь навредить. Скарлетт и Ким провели вместе долгие месяцы. Она практически забросила обучение, не реагировала на расспросы Безымянного и рассеянно улыбалась в ответ на любую его реплику. Впервые в жизни Кора влюбилась, и это заставило её пересмотреть приоритеты, захотеть стать лучше.
Ким был родом из аристократической семьи, многое знал, любил читать и умел петь. Его голос сводил Кору с ума; что бы он ни говорил, она слушала, затаив дыхание, не пропуская ни одного слова.
Они проводили вместе целые дни, и Скарлетт совершенно не заботилась о том, чтобы придумывать себе отговорки. Казалось, за эти искренние, счастливые дни она совершенно разучилась лгать. Не хотелось больше сторониться людей. По крайней мере, одного из них.
День, когда Безымянному надоело мириться с тем, что внимание его девочки принадлежит теперь не только ему, Скарлетт помнила во всех деталях. На поляне, рядом с которой стоял небольшой, но крепкий деревянный дом, где Ким предпочитал жить, скрываясь от людей, было светло и всегда очень солнечно. Обычно Ким встречал её на поляне, они сидели, прислонившись к деревьям, и иногда смотрели на облака, мелькающие между стволами.
Теперь, ночью, в грязных переулках, которыми Скарлетт пробиралась к границе Хольцрина, эти воспоминания казались просто насмешкой.
Ким был мёртв уже полторы сотни лет, и уже около пятидесяти не приходил к ней во снах. В это время мир менялся, стремительно развивалась техника, появились машины, синематограф, электричество. Магия стала доступна даже обычным людям.
Менялась и социальная жизнь – фасоны платьев, длина стрижек, степень свободы нравов. Первым делом с наступлением нового века Скарлетт отрезала свою светлую косу, сменила платья на штаны и куртки из грубой кожи и распрощалась с образом светлого ангела.
Мужчины менялись быстрее, чем даты на календаре. Она уходила из дома ночью и возвращалась следующим вечером, чтобы сменить платье и снова уйти. Сказать, что Безымянный был в ярости от её поведения, значило бы выставить себя наивным идеалистом.
Райтер мог испепелить взглядом любого мужчину, который имел дерзость попасть в поле его зрения, но это не вызывало у Коры ничего, кроме лёгкой досады. Очень скоро он понял, что задеть Скарлетт смертью очередного ухажёра не сможет – с того дня, когда она вошла в деревянный дом, чуть в стороне от лесной поляны и нашла там изодранное в клочья тело своего Кима – ни один мужчина не трогал её сердце. Сердце, которое, по сути, было совсем не её.
О том, что сделал с ней Николас в своём замке, Кора узнала спустя какое-то время. Сперва она психовала, просила Райтера что-то сделать, доходило даже до того, что она готова была заменить сердце некроманта любым другим. Но Безымянный нехотя признал, что достать из груди сердце и заменить его другим, не навредив при этом человеку, в силах лишь Повелитель мёртвых.