***
Это был один из самых счастливых людей, которых Курту когда-либо удавалось видеть. Он сиял и с каждой минутой все сильнее, стоило только Хантеру сжать его руку, легко поцеловать в висок или утащить куда-то прочь под подозрительные взгляды окружающих. Да, Себастиан Смайт был определенно самым счастливым человеком. На этом корабле точно.
Вот только оказалось, что он был единственным, кто так не считал.
— Ну, это все, конечно, очень круто, — сказал он как-то раз. Курт тогда по неосторожности выбрался в одиночку прогуляться по кораблю и был сцапан за ворот рубашки Себастианом, и утащен в комнату рекреации. Мостика, похожего на их любимый в старом корабле, здесь не было, поэтому пришлось найти новое место для отдыха. — И это именно так, как я представлял, — Смайт откинулся на подушки. — Но все же что-то не дает мне покоя.
— То, что ты его любишь? — спросил Курт довольно обыденным тоном. Ему не хотелось тратить время на выслушивания друга, он-то просто вышел за тем, чтобы стащить что-нибудь с кухни и устроить романтический ужин.
— Прошу тебя, Хаммел, — фыркнул Себастиан. — Какая любовь? Мне нравится развлекаться, но любить, — он покачал головой. — Нет, это точно не про нас. Да, он классный, от одних только его прикосновений у меня крышу сносит, но все это, — он поводил руками в воздухе, — нет, это точно что-то не то. Да, мы вместе, это даже похоже на отношения, но… мы не любим друг друга, — закончил Смайт и скрестил руки за головой.
Категоричность этого заявления заставила Курта впасть в ступор. Неужели Себастиан действительно ничего не видел? Не видел, что происходит с Хантером, стоило ему только появиться рядом? И не замечал, как у него самого менялся голос, когда он разговаривал с Кларингтоном. Как они оба неосознанно тянулись друг к другу, как…
— Ты идиот, — кинул Курт и, не успев дать Смайту сказать хоть слово, выскочил из комнатки. Он не желал выслушивать доводы друга по поводу того, что «у нас не может быть никаких чувств», ведь знал, что у одного из них они точно есть. И в отличие от второго, он их не боялся.
Но больше всего Курта бесила его зависть. Он даже не мог себе представить, чтобы Блейн выкинул что-то действительно экстраординарное, что-то, что заставило бы Курта усомниться в адекватности его парня. Но в то же время что-то, что привнесло бы какую-то искру. Конечно, тот случай в душе был из ряда вон выходящим, но он был один и больше не повторялся.
С тех пор, как они снова сошлись, они словно бы продолжали закончившиеся отношения. Словно тех трех лет и не было вовсе. Каждый день они начинали вместе, затем гуляли по кораблю или занимались другими делами, как все парочки в долгих отношениях, а потом ложились спать и иногда, разумеется, занимались любовью.
И видеть, что у Себастиана с Хантером каждый день, словно последний, что они постоянно узнают что-то новое друг о друге, даже не всегда приятное, это заставляло Курта задуматься: а все ли они с Блейном делают верно? Может, пора что-то менять?
Курт вошел в свою каюту разочарованным и расстроенным. Его идея о сюрпризе провалилась, никакого разнообразия перед сном не предвиделось. Он опустился на койку рядом с Блейном, который читал какой-то роман, и положил голову ему на плечо.
— Привет, — Андерсон улыбнулся и отложил книгу. Курт не успел разобрать ее названия: Блейн повернул книгу корешком к иллюминатору. — Что-то не так? — спросил он, заметив мрачное выражение лица Курта.
— Я сейчас скажу ужасную вещь, но… — Курт выпрямился. — Все не так.
Блейн удивленно вскинул бровь и скрестил руки на груди.
— Я не имею в виду, что я несчастен, нет, я очень счастлив с тобой, но просто… — Курт замялся. — Мы похожи на женатую пару, Блейн. Да, мы решили начать все сначала, но невозможно начать сначала старые отношения. Мы уже все друг о друге знаем, нам не нужно притворяться, удивлять друг друга. И еще, — он опустил взгляд. — Мне кажется, что и все наши первые моменты закончились тоже.
Блейн молча смотрел на него несколько секунд. Курту показалось, что он сейчас обидится, начнет кричать на него, убежит из каюты, и все будет испорчено. Но Блейн Андерсон все же умеет удивлять.
— А что плохого в том, чтобы быть похожими на женатую пару? Да, Курт, мы давно знаем друг друга, но это еще не значит, что наши отношения в тупике. Это только значит, — он взял Курта за руку, — что мы с тобой, несмотря на все, что пережили, все равно хотим быть вместе. А еще, — Блейн улыбнулся, — наши отношения стали серьезными. Немногие пары доходят до такого, некоторые пугаются и начинают все рушить. Но ведь это не про нас, — он погладил Курта по плечу. Тот, улыбнувшись уголками губ, кивнул.
А ведь именно это он и делал. Он испугался. И хотел все сломать, устроив этот странный разговор. Да что вообще с ним происходит? Из-за странной, необоснованной зависти он решил разрушить отношения с человеком, которого любил больше всего на свете. Невероятный идиот.
— Да, за несколько недель эти двое учудили больше, чем мы с тобой когда-либо, — продолжил Блейн. — И не думай, что я никогда нас не сравнивал, конечно, это было. Но потом я понял, что их отношения не лучше. Но и не хуже. Они просто другие. И то, что у нас с тобой не так, еще не значит, что мы делаем что-то не правильно. Просто мы уже созрели для таких отношений. А они еще нет.
И словно в подтверждение его слов, они услышали громкий смех из соседней каюты, в которой как раз Хантер с Себастианом и жили. Курт грустно посмотрел на Блейна.
— И потом, — Блейн наклонился к нему и поцеловал в кончик носа. — Я бы никогда не стал вести себя как женатик с тем, кого не люблю. И я готов повторять это вечно, Курт, — он принялся покрывать легкими поцелуями лицо Курта. — Я люблю тебя, — шептал он каждый раз, как его губы касались кожи смеющегося Курта. — А сколько раз они сказали это друг другу? — он самодовольно ухмыльнулся, отстранившись.
— Нисколько, — задумчиво ответил Курт, пожав плечами. Блейн удивленно посмотрел на него. — Смайт не считает, что они влюблены. И не думает, что это вообще возможно.
— И ты еще ищешь проблемы в наших отношениях? — Блейн пораженно хмыкнул и уставился на стену, за которой находилась каюта их друзей. — Они, определенно, самая ненормальная пара из всех, которые я встречал.
Это была правда. За две недели, которые Себастиан и Хантер провели вместе, Курт никогда не слышал ни одного теплого слова, сказанного от кого-либо из них. Они даже бойфрендами друг друга не называли, предпочитая простое «он». Но, казалось, при этом их все устраивало. И все же было в этом что-то странное.
Однажды вечером, спустя несколько дней после того неловкого разговора, Блейн вошел в каюту, осторожно прикрыв за собой дверь. Курт заметил на его лице выражение, присущее людям, узнавшим что-то крайне интересное.
— Ты не поверишь, — усмехнувшись, произнес Андерсон и опустился на койку. — Я только что видел… Хотя, нет. Лучше посмотри сам. Только тихо.
Курт, все еще не понимая, что происходит, выбрался из каюты. Он прошел по узкому коридорчику, который вел к круглому тупику с большим иллюминатором. Не пройдя и половины пути, он замер, настолько его удивила представившаяся его глазам картина.
Смайт стоял напротив иллюминатора и смотрел в черную бесконечность. А Хантер, обняв его со спины, что-то ему рассказывал. Его голова покоилась на плече Себастиана, иногда Кларингтон касался губами щеки или шеи Баса. Тот только посмеивался, а когда Хантер в очередной раз потянулся к его лицу, повернулся, и их губы встретились.
Курт тут же поспешил ретироваться, но не смог стереть с лица выражения непонятного злорадства, вызванного увиденным. Себастиан Смайт не раз повторял, что не верит в любовь, так часто, что Курт уже начал подозревать, что он просто не создан для нее. Но сейчас он не мог найти другого объяснения поведению друга. Ведь если это была не любовь, то они с Хантером только что изобрели новый вид чувств.