Курт почувствовал, как медленно сползает по стулу от страха. Он видел, как Кларингтон поймал на лету ружье, брошенное откуда-то со стороны, и, прицелившись, выстрелил в громкоговоритель. Пассажиры радостно зашумели, но Курт не поддерживал всеобщего ликования. Он смотрел в одну точку, не в силах поверить в реальность событий. Он бросил быстрый взгляд на бледного как полотно Себастиана, и первой мыслью Курта было сбежать вместе с ним куда подальше. Потому что он увидел, как охрана выставила свои пистолеты.
Курт не обратил внимания на последние слова Хантера, зато отчетливо услышал другие, произнесенные прямо ему в ухо:
— Когда я скажу «беги»… — голос Блейна был твердым и уверенным, а Курт боялся посмотреть на него. Он бы не выдержал, если бы увидел страх в глазах Андерсона.
Прошло всего несколько секунд с окончания внушительной речи Кларингтона, когда все неожиданно смешалось. Курт перестал понимать, что происходит, но ему казалось, что корабль взрывается. Он услышал крик Блейна, словно сквозь стену и, сам не понимая, как, бросился бежать.
У него не было оружия, брони, он ничего не мог сделать. Курт в ужасе вскрикнул и замер, когда прямо перед ним упал раненный солдат. Курт в ужасе смотрел, как из его живота вытекает кровь, окрашивая одежду и пол в тошнотворный буро-красный цвет.
Курт не знал, где все, он просто старался спрятаться, но когда ему все же удалось добежать до дверей, он обнаружил, что они перекрыты. В панике оглядываясь по сторонам, он кинулся прочь, когда вдруг что-то с силой заехало ему по голове. Палка ударила его по внутренней стороне коленей, из-за чего Курт рухнул. В голове звенело, что только усугубляло способность понимать происходящее.
— Не двигайся, пока все не закончится, — негромко произнес голос, Курт не мог понять, кому он принадлежал. Но решил, что так будет лучше. Он видел, что раненых уже не трогают, и догадался, что кто-то хочет спасти его. Курт закрыл глаза и принялся молча молить о том, чтобы план его спасителя сработал.
Выстрелы, крики и беготня продолжались еще около получаса. Ему казалось, что он слышит отчаянные вопли Себастиана, крики Хантера, только голос Блейна почему-то пропал совсем. Курта сковывал ужас при мысли, что с Андерсоном могло что-то случиться, но он пытался отбросить эти мысли, повторяя про себя, что с Блейном все будет хорошо. Хантер и Себастиан не дадут ему попасть в переделку, хотя Кларингтона, скорее всего, безопасность Смайта будет волновать в первую очередь.
Курт поднялся только тогда, когда все окончательно стихло. Прижав руку к затылку, он почувствовал влагу на волосах. Посмотрев на ладонь, он обнаружил, что все пальцы были в крови. Но все же рана была небольшая, скорее, просто вмятина. Спаситель знал, что делал.
На шатающихся ногах, Курт принялся обследовать столовую. Большая половина людей лежала на полу: кто-то оплакивал погибших, кто-то изучал травмы на теле. Но Курт хотел найти Блейна или Хантера, который, как он думал, спас его. Однако ни Андерсона, ни Кларингтона нигде не было. Хорошо это или плохо Курт не знал. Неожиданно он услышал приглушенный плач. Голос показался ему странно знакомым. Все нутро Курта похолодело и он на негнущихся ногах пошел на его звук.
Глазам его предстала картина, которую он никак не ожидал увидеть. Только не они. Себастиан склонился над Хантером, из груди которого, в районе правого легкого, струилась кровь. Курт медленно подошел ближе, не в силах оторвать глаз от страшной раны.
— Все будет хорошо, ты поправишься. Все будет хорошо, — бормотал, как умалишенный, Смайт, прижимая голову Хантера к груди и гладя его по волосам. Кларингтон чуть отстранился, насколько хватило сил, и посмотрел на него. Затем, грустно улыбнувшись, покачал головой.
— Тебе нужен доктор, — тихо произнес он.
— Нет, — звонким и дрожащим голосом ответил Себастиан. — Нет. Сначала ты. Он вылечит, зашьет рану. И все будет хорошо, — слезы катились по его щекам, не переставая.
Хантер ухватил его за ворот рубашки и, задыхаясь, с трудом пробормотал.
— Мне надо было говорить тебе, что я люблю тебя, каждый день. Потому что ты заслуживаешь этого, — он закашлялся и принялся судорожно хватать ртом воздух.
Курту показалось, что удар, полученный по затылку, обрушился на него с новой силой. Он опустился и сел рядом с Хантером.
— Я могу чем-то помочь? — тихо спросил Курт.
Смайт, глотая слезы, покачал головой. Хантер посмотрел на Курта взглядом полным боли, но вовсе не душевной. Он постарался сесть, насколько позволяли руки Себастиана, и притянул Курта за плечо. Собрав последние силы, он прошептал:
— Прошу, береги его. Ты его единственный друг.
Курт кивнул, чувствуя, как ком встал в горле. Кларингтон поморщился от боли, сильно сжал плечо Курта, а затем его рука безвольно упала на пол. На лице его отразилось странное спокойствие, которого Курт не видел прежде.
То, что произошло дальше, виделось, словно во сне. Смайт оттолкнул Курта и закричал. Это был самый страшный звук, который он слышал за всю жизнь. Вся боль и отчаяние отразились в нем. Он прижал мертвого Хантера к себе и зарыдал. Его голос срывался на визг, на крик, а иной раз пропадал совсем. Курт впервые видел человека, настолько раздавленного и разбитого. Ему бы стоило жалеть Хантера, но ему уже было не помочь. А вот Себастиан не заслужил такого. Найти что-то, впервые в жизни что-то действительно хорошее, чтобы потом безвозвратно потерять.
Кто-то поднял Курта, ухватив за талию, но он все еще неотрывно смотрел на истерику друга. Себастиан гладил окровавленной рукой лицо Хантера, целовал его, но он уже не мог этого почувствовать. Смайт уткнулся лицом в его волосы и зарыдал с еще большей силой, покачивая его тело.
Подошли какие-то люди, которые попытались оттащить его от трупа, но Себастиан вцепился в него мертвой хваткой. Наконец, после некоторых усилий, его схватили за руки и оттянули в сторону.
— Нет! Оставьте его! Что вы делаете?! Не трогайте его! — истошно кричал Себастиан, наблюдая за тем, как Хантера кладут на носилки и уносят прочь. — Оставьте его!
Его отпустили, но он не мог пошевелиться. Только плакал. Курт глядел на все это, и ему казалось, что все не по-настоящему. Его легкие сдавило от ужаса, когда он смотрел на лежавшего на полу Себастиана, который не мог перестать рыдать. Он кусал губы, кожу на кистях, только бы отвлечься, но все было без толку.
— Пойдем, — вдруг сказал голос ему на ухо, и Курт подчинился. Ему было трудно передвигаться: от шока у него отказали конечности.
Его привели в светлую комнату, в которой пахло лекарствами. Кто-то потрогал его голову, приложил к ней что-то влажное, а потом воткнул шприц в руку. Курту сразу захотелось спать, и он упал к кому-то в объятия.
***
Курт открыл глаза в своей каюте. Он не знал, сколько часов проспал. Повернувшись на бок, он заметил спящего на соседней койке Блейна. Его голова и правое колено были перебинтованы, но в целом выглядел он неплохо.
Курт почувствовал невероятное облегчение, от осознания того, что все позади, что все закончилось, и что все они…
— Бас, — выдохнул Курт. Воспоминания навалились на него огромной грудой. Он резко сел, но тут же почувствовал подступающую тошноту и лег обратно.
«Ты его единственный друг», — стучали в его голове слова Хантера. Его последние слова. Курт тяжело задышал и заткнул рот кулаком, чтобы не разбудить Блейна. Он тихо рыдал, не в силах остановиться. Это все было нечестно. Так не должно было закончиться, только не для них. Он боялся, что Блейн застанет его в таком состоянии, но еще больше он боялся за Себастиана. Курт сотрясался от непрекращающегося потока слез. Такой резкой жалости он никогда ни к кому не испытывал. Ему было жаль не только лишившегося самого дорого Себастиана, но и Хантера, который вовсе не заслуживал смерти. Из всех них, только он и был достоин жить.