Стоддард приводит драматический пример ролей, сыгранных в таких восстаниях, когда известный на международном уровне ученый-филолог профессор Киевского университета Тимофей Флоринский предстал перед Революционным трибуналом и был спонтанно застрелен одним из «судей» за то, что дал «раздражающий ответ» на вопрос. Комиссарша-убийца Роза Шварц, бывшая проститутка, была пьяна.
Киевский случай обладает важным историческим и культурным значением. Столкновение двух миров, сущностно чуждых друг другу, но совпадающих во времени и пространстве: комиссар, пьяная бывшая шлюха, казнит ученого в припадке древней животной дикости. Такие сцены массово разыгрывались толпами во время Французской революции, постоянно подогретыми алкоголем и наркотиками, протолкнувшимися вперед проститутками, пиратами и преступниками, и возбужденными социопатами из числа развращенных элементов верхнего и среднего классов.
Хотя теперь, похоже, считается устаревшим обращаться к тому, что когда-то широко называли Красным террором в большевистской России, ибо в течение семидесяти лет внимание общества почти полностью направлялось на «преступления нацистов», воплощение большевистской политики террора показывает признаки массового садизма в буквальном, психотическом смысле. Но нужно вернуться к рассказам того времени, чтобы понять характер садизма.
После того, как Белая армия генерала Деникина разбила большевиков в Одессе в августе 1919 года, преподобный Р. Куртье-Форстер, капеллан британских войск в Одессе и черноморских портах, который удерживался большевиками в плену, рассказал об ужасах большевизма. Он рассказал, как на корабле «Синоп», самом большом крейсере Черноморского флота, некоторых из его личных друзей приковали цепью к доскам и медленно засунули в топки корабля, чтобы сжечь их заживо. Других обваривали паром от котлов корабля. Совершались массовые изнасилования, пока местная советская пресса обсуждала возможности национализации женщин. Крики насилуемых женщин и других жертв из того, что преподобный Куртье-Форстер назвал «большевистским домом пыток» на Екатерининской площади, можно было слышать на много кварталов вокруг, в то время как на Екатерининской площади большевики пытались заглушить крики шумом грузовиков, гремящих вверх и вниз по улице».
Когда следовательская комиссия Рорберга вошла в Киев после того, как Советы были вытеснены оттуда в августе 1919 года, она описала «зал казней» большевистской тайной полиции, ЧК, следующим образом:
«Весь цементный пол большого гаража (зал казней Киевской ЧК) был залит кровью. Эта кровь больше не текла, она сформировала слой в несколько дюймов: это была ужасная смесь крови, мозгов, частей черепа, пучков волос и других останков людей. Все стены были забрызганы кровью; части мозгов и скальпов прицепились на них. Сточный желоб двадцать пять сантиметров шириной, двадцать пять сантиметров глубиной и приблизительно десять метров длиной шел из центра гаража к подземному сливу. Этот желоб по всей длине был наполнен кровью... Обычно, как только бойня заканчивалась, тела вывозили из города в грузовиках и хоронили около могилы, о которой мы говорили; мы нашли в углу сада другую могилу, которая была больше старой и содержала приблизительно восемьдесят тел. Здесь мы обнаружили на телах следы жестокости и истязаний, самых разных и невообразимых. Некоторые тела были выпотрошены, другим обрубили конечности, и некоторые были буквально разорваны на части. Некоторым вырезали глаза, и голова, лицо, шея и туловище были покрыты глубокими ранами. Далее мы нашли труп с клином, вбитым в грудь. У некоторых не было языков. В углу могилы мы обнаружили некоторое количество рук и ног...»
Такая атавистическая дикость выходит даже за грани обычного массового убийства. Это - психоз Джеффри Дамера или Эдварда Гейна, интеллектуали-зированный как политическая идеология с благородными идеалами, которая продолжает иметь своих сторонников с уважаемым положением в научном и преподавательском мире.