Эвелинг, можно добавить, в это время научился писать в точности так же как его жена, поэтому даже для того, кто знал их почерк, было чрезвычайно трудно отличить написанное им от написанного Элеонорой. Лично я не смог различить их почерка. Кто фактически написал заказ на яд, поэтому никто теперь не может сказать. Эвелинг всегда заявлял, что он этого не делал. Но не может быть сомнений в том, что сам Эвелинг принес аптекарю заказ на синильную кислоту и хлороформ, который, как думала бедная Элеонора, она и он должны были принять оба. Во всяком случае, яд был куплен. Элеонора проглотила свою смертельную дозу и немедленно умерла. А Эвелинг не прикоснулся к яду. Он немедленно умчался к поезду, пошел прямо в офис Социал-демократической Федерации в Болт-Корт на Флит-Стрит, и привлек внимание Секретаря Ли к точному времени его визита.
Похороны, на которых было много людей, дали Эвелингу возможность продемонстрировать много наигранного горя и реальной грубости, к которой все чувствовали отвращение; и никто не был более зол на него - ведь обстоятельства самоубийства Элеоноры стали теперь общеизвестны - чем иностранные социалисты, которые считали его человеком самых высоких моральных качеств.
... Эвелинг унаследовал то, что осталось от наследства Энгельса, и в течение приблизительно одного месяца, после того как он зажил со своей новой женой, он тоже был мертв».
Эвелинг, по всем рассказам блестящий человек, переводчик (с Энгельсом) главного произведения Карла Маркса «Капитал» и других работ, быстро стал известной личностью в социалистическом движении благодаря своей связи с Элеонорой Маркс. Он был исполнительным членом Социал-демократической Федерации. Отколовшись от Федерации, он и Элеонора с Уильямом Моррисом основали Социалистическую лигу, от которой он и Элеонора откололись, чтобы сформировать Социалистическое общество Блумсбери. Эвелинг был также основателем Независимой лейбористской партии, и аудитором профсоюза стеклодувов. Он и Элеонора совершили поездку по США в 1886 году от имени Социалистической лейбористской партии. Несмотря на то, что было сказано теми, кто знал его, относительно его физической внешности, он обладал той бойкой легкостью, типичной для социопата, которая позволяла ему легко управлять женщинами.
Другой его известной особенностью была привычка к заимствованию скромных сумм от всех без исключения, независимо от их собственных обстоятельств, не возвращая долги. Первый брак Эвелинга был с богатой наследницей Изабель Кэмпбелл Фрэнк в 1872 году, этот брак продлился до 1874 года. Элеонора была, возможно, самой трагической из его жертв, он убедил ее совершить самоубийство, чтобы он смог уйти к своей тайной жене, также унаследовав остаток от наследства Энгельса, которое получила Элеонора. Такие черты его характера мало интересовали большинство видных социалистов во всем мире, вплоть до рокового конца Элеоноры.
Лаура (и Лафарг)
У Лауры Маркс было три ребенка от Поля Лафарга, французского креола, которого Маркс терпеть не мог из-за его негроидных черт, впрочем, это отвращение на короткое время было обуздано, когда появилась возможность получения наследства от богатых родителей Лафарга. Как отец Маркс был таким же пуританином, как и любой буржуазный джентльмен Викторианской эры. В письме к этому восторженному почитателю Маркс, с намеком на расовые вопросы, что было характерно для него, советовал:
«Мой дорогой Лафарг,
Позвольте мне сделать следующие наблюдения:
Если вы хотите продолжать свои отношения с моей дочерью, вам придется оставить свою нынешнюю манеру «ухаживания». Вы очень хорошо знаете, что нет еще никаких обязательств, что пока еще ничего не решено. И даже если бы она и была формально обручена с вами, то вы не должны забывать, что это вопрос долгого времени. Практика чрезмерной близости является особенно несоответствующей, если двое возлюбленных будут жить в одном и том же месте в течение обязательно длительного периода серьезной проверки и чистилища... По моему мнению, настоящая любовь выражается в умалчивании, скромности и даже застенчивости любящего к его объекту почитания, и конечно не в предоставлении свободы действий страсти и в преждевременных демонстрациях дружественных отношений. Если вы хотите предъявить ваш креольский темперамент для вашей защиты, то мой долг поставить мой здравый смысл между вашим темпераментом и моей дочерью. Если в ее присутствии вы неспособны любить ее в манере, соответствующей широте Лондона, то вы должны будете смириться с любовью к ней на расстоянии».