Глава 1. "Плывун"
Рабочий день ближе к концу тянулся с густотой заваренного клейстера. Климат-система не успевала отражать внешнее нашествие августа, последний штатный всплеск тепла перед осенью, пока аайский солар работал в полную силу. Жара уже всем осточертела, хотя пару-тройку месяцев назад только и разговоров было, что о лете.
— Говорят, желать надо аккуратнее, а то сбудется, — заметил Вайз.
Стюарт развернул и сунул в рот ментоловый леденец в виде спирали на палочке, похожий на модель вселенной. Леденец мерцал неоновой крошкой, язык тут же окрасился фиолетовым, но он этого не заметил. С хрустом отгрыз безымянный рукав галактики и размолол неровными, но крепкими и белыми зубами.
Вайз неприятно усмехнулся.
— Вот ты никогда не думал, что с нами когда-нибудь поступят точно так же?
— Как? — насторожился Стюарт, не дожевав начатое.
— Ну, может наша галактика тоже у кого-то на палочке, а мы как раз в том куске, который ты сожрал, — серьезно пояснил Вайз, вытягивая ноги на рабочую консоль и опуская спинку кресла назад. — Никто не узнает причину, по которой взорвались вдруг все звезды, и погибла целая высокоразвитая цивилизация. А это голодная Выдра ее прикончила, потому что не может сидеть без дела и ничего не точить.
Лицо Стюарта вытянулось.
— Иди ты к черту, — ругнулся он. — Я не виноват, что у меня во время работы мозг постоянно глюкозы требует.
— Не мозг, а жевательный рефлекс, — лениво возразил Вайз, закрыв глаза. — И не глюкозы, а любого харча. Я уже к тебе спиной боюсь поворачиваться в кресле, серьезно. Сниму шлем — а ты мои уши сжевал. Выдры, они хищники.
— Не садись, — огрызнулся Стюарт, одновременно со своей глубокой обидой обсасывая трубочку от леденца, на которой остались крошки сладости. — Вставай на вывод, а я в дрифт.
— Хренушки, моя неделя.
Стюарт подул в леденцовый стержень (был обещан свисток) и разочарованно бросил его в утилизатор. Агрегат рыкнул, следом мигнула лампочка на пульте, сопроводив свет звуковым сигналом. Вайз мгновенно сменил расслабленную позу на рабочую — тридцатисекундная готовность.
— А к чему ты про желания вдруг? — вспомнил Стюарт, включая свои микрофоны. — До рождества еще куча времени, днюха у тебя уже была…
— Да так, — Вайз подкинул шлем вверх, поймал головой и продолженным движением одной руки зафиксировал ремни на подбородке. — Когда распределения ждали, я подумал, круто, наверное, остаться на Аайе и при учебке.
— Накаркал, — хихикнул Стюарт, устраиваясь в кресле акустика. — Вот и смотри теперь на нее днем и ночью.
Он кивнул в сторону панорамного окна, заменявшего одну из стен. За ним как на ладони была учебная территория, включая стадион и бегающих по нему первогодков (все остальные начинали учиться с сентября). «Мальков» можно было узнать по футболкам. Цвет был ярким, между красным и розовым, на зеленой траве, серой беговой дорожке, и даже среди испещренных краской скамеек одинаково хорошо видным. На каждой из футболок красовался символ училища — белый медведь в алом круге. Вайз прекрасно помнил, какой стоял стон, когда им на первом курсе выдали форму.
— Мы что, девчонки? — скандально спросил тогда кто-то, возможно, даже Мартинес, с которым они тогда не были знакомы, и даже числились в разных ротах. — А синих нет?
Синих не было, до конца первого курса все занимались в красном, который по накладным значился «фуксией». Привыкли, и даже само собой как-то разумелось, что это так, а вот со второго курса будет по-другому. Ни разу не пришло в голову спросить, зачем нужен такой цвет, еще меньше догадывались, что за ними сверху наблюдают.
Сигнальная система начала отсчет, вспыхнул огромный, от пола до потолка экран со связкой схем и линий. Точки обозначали датчики, линии — системы коммуникаций, все выглядело разноцветным и праздничным. Если не знать смысла этой расцветки, можно было подумать, что кто-то очень жизнерадостный просто раскрасил схему во все цвета радуги. Но синим обозначалось видеонаблюдение, зеленым — звуковое, розовым — холосеть, а были еще резервное энергоснабжение, радиоточки, маломощная светодиодная сеть, дублирующие друг друга беспроводные системы, магнитно-резонансные датчики, количественно-качественные детекторы, считыватели перемещения, веса и давления, и многое другое, что детализировалось совсем с другим разрешением. После злополучного хэллоуина Головастик клялся, что учебка охвачена тотальной слежкой, но Стюарт первый ему не поверил, считал, что Уоррен чересчур сильно приложил Эндрюса головой об стену.