Он снова посмотрел на экран, где схема светилась спокойным и четким контуром. Смену они сдавали через четверть часа, но чертово задвоение линии никак не хотело выходить из головы. Стюарт решительно опустил кресло вниз и подхватил шлем под удивленным взглядом Вайза.
— Я только посмотрю, — объяснил он. — Все равно делать больше нечего, неохота думать, что пора списываться по зрению.
Вайз кивнул. Работа в стрессовой обстановке ничуть не лучше работы в абсолютном спокойствии и безопасности, там и там свои недостатки, пусть прокатится.
Он нашел брошенную шоколадку, с чистой совестью сжевал ее, скатал из фольги шарик, поиграл в настольный футбол, забил гол с консоли прямо в утилизатор и послушал победный рык, которым сопровождалось уничтожение металлосодержащего мусора. Стюарт продолжал пребывать в дрифте, и Вайз подвинул к себе микрофон.
— Выдра, нарушаешь правила. Обозначься.
Он подождал ответа, но схема хранила молчание. Ни один маркер не проявил себя, хотя Стюарт миновал их как минимум с десяток.
— Сигналь или выкину тебя нахрен, — пригрозил Вайз в микрофон. — Пять секунд даю.
На экране снова не отразилось никаких знаков. Идиотское поведение, особенно если сюда заглянет кто-нибудь из начальства и спросит, где сейчас дрифтер. По правилам следовало дать мгновенный ответ и указать место с точностью до сантиметра, иначе схлопочешь выговор. Вайз еще немного подождал и решительно скомандовал выход. Однако тело Стюарта продолжало быть неподвижным, а карта — немой. Это его разозлило не на шутку.
— Три нуля, — рявкнул он уже не напарнику, а его декодеру.
По всем законам дрифта Стюарт должен был уже свалиться с кресла и хватать ртом воздух, матюгаясь на чем свет стоит, но тот даже не пошевелился.
И тогда Вайз испугался по-настоящему.
Глава 2. "Центрифуга"
Шлем в режиме медицинского сканирования выбросил в воздух холокривые активности мозга Стюарта, Вайз лихорадочно раскидал их по сторонам, сравнивая с тем, что осело в памяти от учебного курса. Насколько он понял, мертвым Стюарт не был. Стало легче, но не намного. Подобную активность на занятиях называли базовой или вегетативной.
— Как… — начал фразу Вайз и не закончил ее, вытер взмокшее лицо ладонью, потому что уже знал, вспомнил — как.
Рассоединение дрифтера с декодером — дело невозможное в принципе. Так им говорили на уроках. Для этого декодер вшивается под кожу, а фактически имплантируется в нервную систему, будучи искусственным подобием ее клеток с небольшой технической составляющей. Нельзя разойтись в пространстве с тем, что часть твоего организма. Но если декодер повреждается во время дрифта механически, например, оторвана целиком рука, или химически, в виде ожога, растворяющего имплант вместе с тканями, то спасти дрифтера становится невозможно, даже сложной замещающей нейрохирургической операцией, проведенной мгновенно. Отсюда и легенды о людях, застрявших в машинах навеки, сводящих с ума технику и самих себя.
Вайз сжал пальцы в кулаки, чтобы остановить противную дрожь. Не было ни одной причины, по которой декодер Стюарта мог отказать, с утра все было исправно и нормально, они прошли все тесты перед работой, получили допуск.
— Механические повреждения исключаем, — сказал он себе. — Химические тоже. Какие бывают еще? Почему он не проводит импульс, мать его?
Сломать имплант нечаянно было так же невозможно, как сломать собственный язык. Правда, Эндрюс и Креббер, перебрав бухла на вечеринке, в один голос утверждали, что есть люди, способные атаковать и захватить имплант как простое устройство.
— Когда его активируешь, ты в цепи такая же часть, как лампочка, — хмуро сказал тогда Креббер. — И пока ты шаришь в поисках доступного оборудования, кто-то шарит по тебе. И тут уже кто первый найдет выключатель. Гейлу повезло тогда, что он оказался быстрее индейца Джо, иначе мы бы тут не сидели.
На все вопросы, кто этот индеец и где было дело, они упорно отмалчивались, но будучи мертвецки пьяным, Гейл изобразил пальцем какой-то извилистый знак на шее. А ведь Стюарт видел «плывуна»…
Но факт от теории не менялся, отказ импланта во время дрифта означал смерть, окончательную и бесповоротную.