— Я хочу сделать это медленно, — прошептал он, его губы двигались по ее щеке к уху. — Я хочу наслаждаться этим.
— О, — выдохнула Сэм, наклонив голову, когда он снова нашел мочку ее уха. Она чувствовала, как его руки проскользнули под ее футболку и слегка погладили низ ее живота, и она прикусила губу, когда мышцы ее живота взволнованно сжались под лаской. Затем его руки подняли ее футболку вверх, обнажая пупок, живот, грудь. Мортимер поднял футболку над ее головой и бросил на пол. Несмотря на то, что он уже видел обнаженной ее грудь, и даже больше, полностью ее обнаженной, Сэм пришлось потрудиться, чтобы удержаться и не поднять руки, чтобы прикрыться, поскольку его взгляд лениво блуждал по ней.
— Я нахожу тебя прекрасной, — прошептал он, успокаивая ее душу и убирая дискомфорт. — Идеальной.
И тогда он снова ее поцеловал; на этот раз его язык лениво двигался у нее во рту, прежде чем снова отстраниться, его рот снова прошелся по подбородку, где он слегка куснул ее в челюсть.
— Я хочу видеть тебя всю.
Сэм сглотнула, но не возражала, его руки опустились к ее талии, расстегивая там кнопку, а затем молнию. Ее шорты упали к лодыжкам. Она стояла в одних трусиках и не уверенная, что ей это нравиться, несмотря на то, как его глаза горели и рот изогнулся в одобрении.
Она перестала волноваться об этом и ахнула от удивления, когда он внезапно опустился на корточки. Сэм сделала маленький шаг назад и почувствовала, как уперлась в комод. Она опустила взгляд в растерянности, не зная, что он будет делать дальше, Мортимер заставил ее поднять сначала одну ногу, затем другую, снимая ее шорты. Он не поднялся, как она ожидала, но встал на колени и взял ее за бедра, поцеловав ее живот.
Сэм облизала губы, немного задрожав возле комода. Она хихикнула когда он двинулся вниз, дразня языком ее пупок, но смех умер на вздохе, когда его язык направился еще ниже, к поясу ее кружевных белых трусиков.
— Мило, — прошептал он оценивающе напротив ее кожи, и она почувствовала, что краснеет. Белье было ее огромной слабостью. Она должна выглядеть профессионально и по-деловому на работе, но ее кружевные бюстгальтеры и трусики были ее маленьким восстанием под этим, ее маленьким секретом.
Ее мысли испарились под напором удивления и удовольствия, когда язык Мортимера заскользил вдоль линии кружев. Она вдохнула и задержала дыхания в ожидании, когда его пальцы зацепили кружевную резинку ее трусиков и начали спускаться вниз по бедрами. Трусики упали к ее лодыжкам. На этот раз он не остановился, чтобы посмотреть, его руки разу же начали поднимать сначала одну ногу, затем другую, помогая ей выйти из нежного кружева. Мортимер бросил предмет на небольшую груду ее одежды, и только потом повернулся, чтобы полюбоваться ею.
Теперь Сэм действительно изо всех сил пыталась не прикрыться. Тогда его рука легко побежала по ее икре в мягкой нежности, почти успокаивающей… и он наклонил голову, чтобы поцеловать ямочку за коленом, позволяя языку скользить и лизать ее теплую плоть.
Сэм выдохнула с хрипом и потянулась к комоду, помогая себе оставаться в вертикальном положении, почувствовав, как ее ноги задрожали, и вцепилась в край комода еще крепче, когда его рот начал лениво исследовать дорожку вверх по внутренней стороне ее бедра. Она начала задыхаться, когда он остановился и повернулся, чтобы поцеловать ямочку за ее другим коленом, отставляя ее ноги немного дальше друг от друга. Затем он стал целовать еще один невидимый путь. На этот раз он не остановился на полпути, но, переложив руки на ее бедра, слегка сжал их и раздвинул друг от друга, он выцыловывал путь наверх, к самой ее сердцевине.
Сэм вскрикнула и отбросила голову назад, одной рукой отпуская комод и слепо ища голову Мортимера. Ее пальцы впились в его волосы и она держалась за них, когда его язык набросился на нее. Ее ноги подогнулись, а спина начала соскальзывать с края комода, Мортимер просто крепче схватил ее, поднимая, усаживая удобнее, а затем схватив ее ноги он положил их себе на плечи, продолжая делать то, что делал. И то что он делал, делало ее дрожащей массой, задыхающейся в бессмысленной потребности. Сэм никогда не испытывала наслаждения, подобного тому, что он ей дарил. Это было не просто хорошо. Это не была одна волна удовольствия, скользящая по ней с каждой лаской. Это были волны во множественном числе. Когда первая волна удовольствия начинала сходить, новая волна обрушивалась на нее, эхо первой становилось ярче, так что на Сэм было двойное нападение. Это было как будто бы каждое ощущение взрывалось в каком-то месте, а потом удваивалось, а потом утраивалось и так далее до тех пор, пока ее разум и тело не были охвачены огнем и не наполнены отзывающимся эхом удовольствия.