Сложно себе представить, что мир могут изменить несколько гитарных аккордов, однако в 1965 году в Сан-Франциско казалось, что так и есть. И все это без какой-либо политической программы и подобных гадостей. Просто атмосфера, просто музыка. Просто ощущение того, что в мире еще осталось столько неиспользованных возможностей.
И хотя Калифорния была сердцем этого музыкального ажиотажа, Нью-Йорк тоже не остался в стороне, потому что именно там в 1967 году я увидел еще двух исполнителей, ставших украшением эпохи, — Джимми Хендрикса и группу The Doors. Они выступали с концертом между турами в клубе «Сцена Стива Пола» с крошечным залом на 8-й авеню, а я в очередной раз осознал, как мне повезло с возможностью занимать самые удобные места на лучших концертах того времени. За одним нелепым исключением: в первой части концерта The Doors выступал Тайни Тим, эксцентричный певец, который был известен своей любовью к писклявому исполнению дебильной детской песенки «Through The Tulips». Не думаю, что кто-либо понял связь между The Doors и этим одержимым. Но, с другой стороны, я собственными глазами видел The Rolling Stones и Пьера Перре на одной афише. Воистину мы жили в эклектические времена! В любом случае, выступление Тайни Тима быстро завершилось, и он уступил место Джиму Моррисону и его соратникам.
Это были последние дни относительной неизвестности The Doors, потому что уже через пару недель песня «Light My Fire» сделала их звездами. Их первый альбом я купил в Париже, а на концерте с удивлением обнаружил отсутствие басиста. В группе было четыре музыканта, и я наивно полагал, что это гитарист, барабанщик, клавишник и бас-гитарист. Но оказалось, что Рэй Манзарек левой рукой играл партию мелодических инструментов, а правой обеспечивал ритмическую поддержку. Это было потрясающе! Джим оказался великолепным вокалистом и обладал невероятным магнетизмом. Большой честью было наблюдать их в столь тесном кругу. После концерта я даже видел Джима в баре. Он сидел в нескольких метрах от меня и вежливо приставал к юной поклоннице. Вне всякого сомнения, этот вечер для него закончился очень хорошо…
Хендрикс был не менее великолепен. Однажды я уже видел его на съемочной площадке французского телевидения. Тогда он всех оглушил звуками, лившимися из целой стены усилителей фирмы «Маршалл». Хендрикс был персонажем с другой планеты и музыку привез оттуда же. С первых нот «Purple Haze» всем становилось очевидно, что ничего подобного они раньше не слышали. Увидев его выступление в Нью-Йорке, я понял, что он значительно продвинулся по пути экспансивности и мастерства. Он играл зубами или держа гитару за спиной. Чего он только не вытворял. С какой стороны ни посмотри, он единолично воплощал собой новую эру в музыке.
В любом случае, я был не единственным, кого захлестнуло волнительными новаторскими течениями. The Rolling Stones тоже были в курсе происходившего в Калифорнии. Они нередко писали там музыку и, естественно, попали под влияние того, что их окружало. Я убедился в этом в самом скором времени. По правде говоря, все мы были сынами Америки. Там многое было не то и не так, но для нас, для поколения «сладкой жизни», ветер дул именно оттуда, унося нас в сказочные миры, из которых мы так никогда окончательно и не вернулись.
5. После урагана
(1966)
Весной 1966 года The Rolling Stones вернулись в Париж. С момента их прошлого приезда произошли некоторые изменения. В частности, одно большое событие: летом 1965 года они выпустили «Satisfaction» и перешли в совсем другую категорию. Отныне они принадлежали к числу всемирно известных групп. Оставив позади такие коллективы, как The Kinks, The Yardbirds и The Animals, они поднялись на вершину музыкального Олимпа и присоединились к The Beatles, упрочив свои позиции двумя следующими хитами: «Get Off Of My Cloud» и «19th Nervous Breakdown». С репутацией звезд английской сцены было покончено. Теперь мы имели дело с высокой рок-аристократией.