— Ну как? Горжусь этим видом больше, чем самой квартирой… Вдыхаю вольный ветер, знаешь ли. Гляжу на это под симфонию Шостаковича — мурашки по коже бегут…
Сергей не врал. Он часто распахивал настежь окна и, подставляя лицо питерскому холодному ветру, представлял, что летит. Ему и хотелось улететь отсюда, вон из прогнившего насквозь мира. Но едва он думал о том, что оставит этот город, как в душе просыпались ностальгические печальные нотки. И сидя на подоконнике, глядя на беснующуюся в тесных каменных стенах Неву, Сергей скучал по Петербургу, скучал болезненно и очень сильно. Он опустил голову, снова ощутив непонятный укол ностальгии, хотя и был дома. Опираясь руками на широкий подоконник, он подпрыгнул и уселся на него, подвинувшись так, чтобы прислониться спиной к выбеленной стене оконной ниши.
— Красиво… — Олег выдохнул только это слово, но Сергею было ясно по восторженному лицу своего телохранителя, что тому понравился замечательный вид.
— Да уж. Это не квартира — это дворец! Теперь мы будем жить во дворце! — Сергей раскинул руки и чуть повернулся к Олегу, будто собирался обнять того.
— Мы? — бровь Волкова взлетела вверх, выдавая его недоумение и замешательство.
— Пф, ну конечно! Или ты решил, что я оставлю себя без охраны? — возмутился Разумовский, сверля подчинённого взглядом.
— Я думал, у Вас тут полно мордоворотов на каждом шагу, — тихо объяснил Олег. Разумовский фыкрнул.
— Да пошли они все. Хрен их знает, что кто мог придумать, услышав о травме. Мало ли, воспользуются моим состоянием нестояния и украдут все денежки! Вот я их всех и уволил! — радостно объяснил Сергей. В ответ получил насмешливую ухмылку Волкова.
— То есть, верных работников подозреваете в измене, а меня, свалившегося невесть с какой Луны, хотите пригреть на груди?
«Скорее, пригреться».
— Именно. Знаешь, ни один из «верных работников» не сидел со мной в больнице. А ты, инопланетянин мой, терпеливо пробыл все две недели рядом, не жалуясь и даже почти не отдыхая! Так что, думаю, это достойная плата за твою заботу.
— Слушайте… Денег у меня хватает да и… надолго я здесь не задержусь, — Олег глянул серьёзно, исподлобья, и Сергей, хоть и не мог уверенно сказать, что изучил повадки Волкова за две недели, но всё-таки этот взгляд отметил и прекрасно знал, что он означает. Вернее, чего не означает. А не означал он ничего хорошего.
В комнате повисло молчание. Сергей смотрел на улицу, переваривая услышанное. «Надолго не задержусь… Хм, интересно, это он так решил или… Или его начальство? Я могу с уверенностью сказать, что он точно не работал на меня никогда. Амнезия была кратковременная, и я вспомнил своё окружение почти сразу. Олега там не было, но что мешает мне подыграть ему, делая вид, будто я хорошо его вспомнил? Он преследует какие-то свои цели, и моё притворство будет ему на руку. К тому же…Мне кажется, что я знал его раньше. Некоторые особенности его поведения мне как будто знакомы. Надеюсь, Волков здесь не по мою душу, и я успею понять, кто он… Потому что иначе мне придётся его убить», — Разумовский повернулся к Олегу. Волков скрестил руки на груди и всё так же стоял рядом, застыв, как атлант. Он был близко, и Сергею захотелось откинуться на Олега, прислонившись к нему. От этого человека веяло спокойствием и силой, цену которым Сергей стал понимать совсем недавно.
*
Олег вдыхал свежий ветер, в который, всё-таки, закрадывались запахи машинного масла и пыли, и думал над тем, что сказал Сергей. Рыжий предложил Олегу жить с ним, и всё бы ничего… Но Волков не имел никакого права вольничать и оставаться в непосредственной близости с объектом до выполнения задания — то есть ликвидации Птицы — большое количество времени. И так уже в Гвардии негодуют, мол, медлите, товарищ Волков! К тому же… Совместное проживание двух мужчин в одной квартире, конечно, вроде как ничего особенного из себя не представляет, но всё-таки в современном мире могут и не то подумать. Впрочем, по Сергею было видно, что ему плевать на мнение окружающих, равно как и на то, с кем он просыпается по утрам. Олег смутился от собственных мыслей и снова покраснел. Резко отвернувшись, он взмолился про себя, чтобы Сергей ничего не заметил.
И так было понятно, что Разумовский на что-то силится спровоцировать Волкова. И боец уже проиграл один раз, позволив себе поцеловать Сергея. Злясь на себя же, Волков тогда аж прокусил губу рыжеволосого, и, почувствовав металлический вкус на языке, быстро отпрянул, словно вернувшись в сознание. После этого Олег в очередной раз пообещал себе держаться от Разумовского подальше, решив, что всё происходящее — козни Птицы, наверняка пытающегося выбить почву из-под ног бойца. Ну не мог Олег даже допустить крамольной мысли о том, что сам безумно желает самого Сергея, а не коварного демона. Проще было думать, что он зазевался и попал под пагубное влияние Птицы.
Однако другая, более робкая частичка души Олега страстно хотела, чтобы непонятные игры Разумовского были именно его инициативой, а не игрой демона. Эта частичка Олега и заставляла сердце странно трепетать от мысли, что пошловатые намёки и постоянные подмигивания адресованы ему не просто так, а с вызывающим подтекстом, который так просто разглядеть… Но здесь в бой вступали холодный рассудок и, конечно, злостная нарушительница спокойствия бойца — Чеширка. Вот и теперь она, видно, засидевшись в тёмном углу, на секунду показалась на свет, знаками показывая Олегу, что надо поговорить.
— Я на минутку, — обронил Олег и, не дожидаясь ответа, быстро вышел из комнаты. В коридоре под потолком уже жужжала навигатор.
— Волков, медлить нельзя! Птица скоро наестся душевными силами Сергея и начнёт атаковать! Ты должен его остановить прежде, чем пернатая тварь наберётся мощи!
— Погоди, о чём это ты? — Олегу приходилось сдавленно шипеть, чтобы Сергей ничего не услышал. Чеширка, заметив его старания, вылетела дальше, за входную дверь. Олег тоже вышел на лестничную площадку, прикрывая дверь и прислоняясь к ней спиной.
— Я о том, что Птице становится всё проще манипулировать Сергеем. Хоть это и незаметно почти, но он набирается воли. При возможности глянь на медальон Разумовского — он покраснел чуть ли не на половину! Сергей-то уже практически не думает о той своей сделке, он растерял всю бдительность! И именно поэтому нам с тобой нужно что-то предпринять, иначе… Ты потеряешь Разумовского, — Чеширка скрестила ручки на груди и глянула на Олега. Она всегда знала, на что давить.
— Птица будет атаковать? — помолчав немного, уточнил Волков.
— Он попытается свести Сергея с ума, чтобы тот сдался. Потом Птица сможет использовать его тело как угодно, вплоть до возобновления поисков Сферы, и в таком случае, даже выбив Птицу из разума Сергея, того будет очень сложно вернуть таким, каким он был, — Чеширка говорила быстро, почти тараторила. — Сергей всё наверняка узнает, Птица сделает так, чтобы у Разумовского не осталось к тебе доверия. Поэтому тебе лучше сделать первый шаг и рассказать всё, как есть, до того, как это сделает, перевернув события с ног на голову, демон. Даже меня показать можно.
— Какая, право, жертва с твоей стороны, — саркастически ухмыльнулся Олег. Но, рассудив немного, Волков понял, что Чеширка права. Они и так проболтались с этой аварией почти две недели, чёрт его знает, каких успехов добился Птица за это время. Настала пора действовать.