Его собеседник был явно растерян. Он закинул руку за голову и прошёлся ею по затылку. Парень явно что-то вычислял в уме, а Сергей воспользовался этой заминкой, чтобы получше рассмотреть посетителя. Тот был весьма хорош: сильные накачанные в меру руки, подтянутая фигура, выдававшая блестящую физическую подготовку, длинные ноги. Лицо казалось строгим из-за волевого подбородка и прямого носа, но сейчас Олег выглядел настолько растерянным, что создавал впечатление почти ребёнка. Вон, даже брови изогнулись вопросительным домиком, совсем как у пятилетнего малыша, потерявшего любимого плюшевого мишку.
От этого сравнения Разумовский всё-таки хихикнул. Ему пришлось выдать смешок за приступ кашля, и реакция нового знакомого его поразила — тот вскочил на ноги и подпрыгнул к больному, нависнув над ним и упершись руками в металлическую спинку кровати. Сергея это беспокойство развеселило ещё больше, и он откровенно рассмеялся, наслаждаясь замешательством Олега.
— Ладно, трудяга, не беспокойся. Я и правда просто угадал твоё имя. К тому же, — вот здесь веселье покинуло Сергея, уступив место смятению. — Я ни черта не помню. Ну, то есть, в общих чертах — кто я, кем работаю, что делаю… Но вот многое стёрлось. Поэтому если ты был мне хорошим другом — извиняй. Я не знаю, кто ты. Повторю, просто попал пальцем в небо.
И Сергей беспомощно взглянул на парня, который уже мирно присел на край койки.
— Ну что ж… — тихий бархатистый голос. — Тогда будем знакомиться. Я Олег Волков, тв… Ваш телохранитель.
— О… Вот как… Прости, Олег, я вспомню… Наверное. А пока да, придётся узнавать друг друга заново, — Сергей поймал себя на мысли, что ему неловко перед обычным подчинённым. К прислуге и телохранителям Сергей никогда не испытывал вообще никаких чувств, только отдавал им деньги за работу. А здесь… То ли авария так повлияла на мозг, то ли это просто шоковое явление, но перед Волковым и правда стало стыдно за своё неадекватное поведение и оскорбительную забывчивость. «Я должен вспомнить этого парня, должен! Я чувствую, что знаю его. Голос. Я слышал его голос когда-то».
Пока врачи не пришли с осмотром, Сергей решил узнать у Олега, что же всё-таки произошло. И пока Волков, глядя в окно, обстоятельно рассказывал о произошедшем, Сергей усиленно вспоминал детали. Но странное дело: кроме нежных рук, согревающих леденеющую кожу, Сергей ничего не мог вспомнить. Ну, или не хотел вспоминать.
— А кто ещё был с тобой и другими, кто вытаскивал меня? Какая-нибудь женщина?
— Нет, там только мужики были. Ну, доктора, но среди них было всего две девочки, так они сразу к беременной побежали. С ней всё хорошо, кстати. Вот только могут потребовать возмещение ущерба.
— Да с этим разберёмся, — как всегда, когда дело доходило до денег, Разумовский только брезгливо махал рукой. — Мне другое интересно, кто спас-то меня толком. Я бы раньше вырубился, да вот… Кто-то кровь с лица мне стирал, да так… нежно… что я не хотел отключаться.
Сергей заметил, как вдруг нервно дёрнулся подчинённый, машинально вытирая ладонь об джинсовую ткань, словно испачкавшись в грязи. «Ну не мог же это быть он», — поразился Разумовский, наблюдая за стыдливым смятением Олега, наверняка лихорадочного придумывающего смягчающее обстоятельство. — «Впрочем, это не самый худший вариант. Ну а что, уж если мне простили Чумного Доктора, то и мужика в моей постели тоже простят». Разумовский ухмыльнулся вслед собственным пошлым мыслям, не расценивая их серьёзнее, чем пикантный анекдот. Наверное, больничная энергетика всё-таки не совсем хорошо влияет на мозг.
Олег действительно путано наплёл что-то о спасателях и о том, что отошёл всего на минутку, вот и упустил этот момент. В палате тем временем стало душно, и, решив разыграть из себя умирающего, Сергей капризно попросил открыть окно. Олег потянулся к форточке и легко распахнул её. По палате прошёлся сквозняк, и Разумовский глубоко вдохнул. Вдох отозвался в разбитой голове глухой болью. Олег рассказал, что основное кровотечение всё же было из носа, а порез на ушибленном виске заживёт — «Легко отделались, Сергей, Вы прямо-таки счастливчик! Никакого сотрясения, просто божий дар!» — однако голова ещё гудела и воспринятую информацию анализировала медленно.
Летние ароматы скошенной травы и раскалённого асфальта наполнили палату вместе с лёгким ветерком. Мужчины замолчали — Сергею больше нечего было спрашивать, соответственно, Олегу не на что было отвечать. Разумовский всё ещё поглядывал на Волкова, стараясь приметить какие-то характерные черты, которые могли бы освежить в памяти образ телохранителя. Но ничего не приходило в голову, и Сергей даже начинал раздражаться.
Пришло время обхода. В коридоре зашумели врачи, и Олег стал собираться, зачем-то поправляя смятый халат.
— Ты же ещё вернёшься? — жалобно спросил Сергей, которому совсем не хотелось оставаться одному. Присутствие Олега в палате, как волка в том сне, придавало Разумовскому уверенности и спокойствия. Сердце Сергея бешено забилось в исступленном ужасе, стоило рыжеволосому только представить, что может присниться ему сегодня.
— Вернусь завтра. Принести Вам чего-нибудь? — Волков говорил отстранённо-уважительно, и это обидело Сергея. Ему хотелось, чтобы Олег был самим собой и не допускал этот холодный тон в беседе. Но с другой стороны Разумовский понимал, что Волков, как преданный ему до конца и уважающий безмерно телохранитель, не переступает черту, хоть, может, и хочет, хоть это и дозволено!.. И это вызвало в душе Разумовского такое же огромное уважение.
— Да не надо ничего, — спокойно ответил Сергей. Олег кивнул и, махнув на прощание рукой, вышел из палаты, пропустив в неё врачей. — Ты только сам приди.
Сергей произнёс последнюю фразу так тихо, что и сам не поверил, когда сказал такое.
========== 5. Всем не угодишь ==========
Дни тянулись за днями, и Сергей проклинал всё на свете: от жуткого рыжего демона, занявшего его сознание и хозяйничавшего там, как у себя дома, до противных врачей, раз за разом твердивших одно и то же: ещё рано выписываться. Не попадал под гневную раздачу скучающего Разумовского только верный цепной волк — Олег. Да и то рыжий подчас срывался на чересчур молчаливого подопечного, не получая ответы на свои вопросы.
А вопросов было немало. Спустя какое-то время Сергей начал понимать, что Олега он никогда не знал, потому что не вспомнил, как ни силился. Зато вспомнились Гром, Чумный Доктор, все убитые бывшие сообщники и даже белая ворона по имени Марго, которая, судя по всему, всё ещё была где-то у Сергея дома. А Олега Разумовский так и не припомнил, хотя тот по привычке продолжал с упорством быка утверждать, что они знакомы.
И всё же, несмотря даже на загадочность и странность своего появления, Олег был единственным, на кого Сергей мог положиться в данный момент. Все телохранители и прислуга были давно уволены, ибо паранойя Сергея приобретала внушительные масштабы. И только глядя на Волкова, тихо сидевшего рядом, сцепив пальцы в замок, Разумовский успокаивался и будто снова обретал надежду на лучшее, потерянную ночью. Вот и сейчас, пока Олег, вроде как, дремал, Разумовский слабо, но счастливо улыбался. Его защитник и верный слуга был рядом.
Но рядом неотступно следовал и Птица. Избавляться от кошмара становилось труднее и труднее, и подчас Разумовский начинал верить, что просто так он не отделается. Из ночи в ночь он попадал к алтарю, то один, то с волком, нетерпеливо подпрыгивающим на месте в ожидании Сергея. Потихоньку Разумовский сопоставил факт появления Волкова и Волка в своих снах, но о происходящем телохранителю пока что рассказывать не собирался. Чёрному зверю, тем временем, тоже приходилось всё тяжелее, ибо Птица, прознавший о нежданном посетителе, уводил того всё дальше и дальше от себя. Сергей всё чаще оставался один.