========== Глава 1 ==========
Я продолжаю возвращаться туда, где все только начинало исчезать*
Впервые Деймон начал осознавать, что уже давно слетел с катушек, когда обнаружил себя в ванной комнате — руки в чужой крови, сам он кричит в телефонную трубку, приковав взгляд к телу своего друга, который, как тогда казалось Деймону, был уже мертв. Он помнил тот голубой кафель. Помнил, как постукивал пальцами на стыках между плитками, с тревогой ожидая приезда скорой: стук, стук, стук.
Он слышал свой собственный голос, транслирующийся в его голове, как заевший магнитофон: «Ты в порядке. Дыши. Просто дыши. Открой глаза. Не покидай меня! Все хорошо. Все уже закончилось. Ты в порядке. Вставай. Пожалуйста, проснись. Не поступай так со мной! Не поступай так со мной! Я тебя так люблю. Не покидай меня».
Когда приехала скорая, руки Алекса пришлось силой отдирать от рубашки Грэма. И вот, он вновь все ближе и ближе к реальности, где все чувства обострены, а наркотики больше не работают. Это было подобно ночному кошмару. Все, чего хотелось — еще одной дозы, попросту еще одной дозы, и затем, ему думалось, уже после, когда он проснется, все станет на свои места. «Я такой слабак» — думал он, — «он меня теперь никогда не простит. Я всегда сбегаю от вещей, которые люблю больше всего на свете сразу же, как только они начинают ранить меня».
Стук, стук, стук. Что-то коснулось его плеча. Он широко распахнул глаза — это оказалась стюардесса:
— Мы приземлились, — ну наконец-то.
Город, ненавидимый Грэмом. Все — блуждая по терминалу аэропорта Кеблавик, — все, о чем только Деймон мог думать — голос Грэма, то, как сильно он ненавидел это место, настолько, что эту ненависть можно было прочувствовать на кончике его языка.
«Кому вообще понравится быть настолько отрезанным от всего мира?» — сказал Грэм однажды, перекатываясь на другой бок. Деймон помнил, что словил себя на том, как дневное синее освещение просачивалось сквозь занавески, свет ложился на лицо его любовника. Это было около половины одиннадцатого утра, солнце только показалось на горизонте. Короткие шесть часов дневного света. Рука Деймона обхватывала Грэма поперек живота, пока грудь того равномерно вздымалась с каждым вдохом, залитая все тем же синим светом. Ровно тот же оттенок, какого были квадратики кафеля под пальцами Деймона. Он все это помнил: как Грэм, казалось, уже в пустоту — «Кому вообще понравится быть настолько одиноким?».
К тому времени, как Деймон прошел таможню, воспоминания о лице Грэма стали еще яснее, и на него накатила волна тошноты. Он хотел свалить все на то, что его укачало, но глубоко внутри понимал — вовсе не поэтому. Ну, а если быть совсем уж честным, причина, по которой Деймон в этой стране, — воспоминания, которые хотелось бы не ворошить. Ледяной, свежий воздух Кеблавика проникал в его легкие так же, как таблетки, которые загоняет в горло пытающийся избавиться от зависимости наркоман.
Деймон скользнул кончиками пальцев по перилам, спускаясь по лестнице, и обнаружил свою арендованную машину. Она ожидала его возле аэропорта. Пока он добирался к дому — их дому, такому, каким он его помнил, — начался дождь, затем град и снова дождь. И он не мог не вспомнить о том, как Грэм всегда жаловался, что погода здесь меняется каждые пять минут. Возясь с ключами и замочной скважиной, Деймон почувствовал, как завибрировал его телефон. На мгновение какая-то часть его надеялась, что это был он. Но это было не так.
Деймон бросил ключи на тумбочку. Он сел на знакомую кровать, провел ладонями по холодным простыням, и его сердце ускакало куда-то вниз, в самый низ живота.
«Гра, мне нужна твоя помощь».
Сквозь призму своих мыслей он видел его, стоящего у окна. Его волосы короче, чем когда-либо — такие же всклокоченные, как и его характер тогда.
Лицо Грэма выказывало явное раздражение:
— Что такое?
Деймон прикусил нижнюю губу и туже затянул резинку на левой руке. Его глаза, потерявшие фокус, полуприкрыты — так Грэм для него просто форма, размытый набор цветов и эмоций.
— Я хочу, чтобы ты помог мне, — Деймон кивнул на свою руку.
— Ты в курсе, что у тебя проблемы с этим? — Грэм вновь одаривает его взглядом полным отвращения.
— Мы оба хороши, — Деймон медленно моргает и улыбается.
— Нет, это абсолютно разные вещи. Я не занимаюсь этим дерьмом. — Деймон по крупицам собирает всю оставшуюся в нем трезвость, чтобы скорчить такое лицо, после которого Грэм попросту не сможет ему отказать:
— Ну же, Гра. Я сделаю что угодно, если ты поможешь мне. — Деймон повторяет заученные действия: медленно облизывает губы, и мимолетно опускает взгляд куда-то между ног Грэма. Это срабатывает. Это всегда срабатывало — как у собак, натренированных на получение награды. Пару мгновений спустя Грэм подходит к нему и забирает из его рук иглу.
Грэм морщит нос, смотря на руку Деймона. Одним ногтем он щелкает по самой вздутой и пурпурной вене. Деймон вздрагивает.
— Ты уже много раз ею пользовался, да? Выглядит так себе.
— Она в порядке, — холодно отвечает Деймон. Грэм на секунду поднимает на него глаза, полные презрения. Деймон даже не может вспомнить, когда Грэм в последний раз смотрел на него ласково.
Грэм находит еще одну вену и спустя момент вводит иглу, от чего Деймон морщится. Еще пять секундочек — и Деймон в своем персональном Раю. Восемь секунд — у Грэма еле хватает времени, чтобы достать иглу, прежде чем голова Деймона коснется подушки.
Проходит еще сколько-то времени, и Деймон слышит, как Грэм недовольно цокает языком — бессловесный укор. Он все еще ждет того, что Деймон пообещал ему.
— Иди сюда, — Деймон сел и поманил его пальцем, чтобы тот вернулся на кровать. У него кружилась голова. Теплый. Прекрасный. Деймон медленно расстегнул ремень Грэма и спустил штаны до пояса. Он поцеловал нижнюю часть живота Грэма, кончиками пальцев «шагая» к пупку. Деймон поднял на него взгляд, приоткрыв рот. Грэм выглядел наполовину возбужденным и наполовину раздраженным. Деймон все думал о том, что, не пообещай ему он этого, тот ушел бы уже минут как десять назад.
Положив обе руки Грэму на плечи, Деймон притянул его к себе, вовлекая в поцелуй. Грэм был напряжен, он никак не ответил, но Деймон в любом случае продолжил, двигаясь ниже, покрывая невесомыми поцелуями длинную узкую россыпь веснушек чуть ниже правого плеча.
Наркотики подействовали. Деймон был в своем маленьком королевстве, персональном Раю. Но по какой-то неизвестной причине он не мог сложить это — холодное безразличие Грэма и собственную химическую лихорадку, и это сковывало его.
— Ты… ты помнишь, какими мы были, когда были еще детьми? — медленно произнес Деймон. Слова слетали с его языка, как с длинной-предлинной трассы, уходящей далеко-далеко. На миг он забеспокоился — действительно ли он сказал хоть что-либо? — Ты помнишь, как просыпался за полночь просто, чтобы поцеловать меня? Помнишь? Когда мы все скрывали.