— Гра… что ты делаешь?
— Нет… Я чувствую себя неловко. Остановись.
Деймон тихонько рассмеялся. — Почему же? Я уже видел тебя без рубашки. Сегодня утром.
— Да, но не так… — тихо ответил Грэм.
— Хорошо… — Деймон улыбнулся, прежде чем мягко разжать руки Грэма. Его глаза быстро скользнули вниз, потом снова вверх. Кончики его пальцев пробежали по бледной груди Грэма, любуясь им в тусклом свете, и через мгновение сменились сухими губами.
Грэм резко вдохнул, когда Деймон начал покрывать нежными поцелуями его ключицу, останавливаясь в углублении между ними, а затем двигаясь все ниже и ниже, его пальцы скользили по линии волос чуть ниже пупка. Почувствовав колебания Грэма, Деймон остановился.
— Ты хочешь?
— Не знаю. — Грэм запнулся. Он начал нервничать. — Что ты собираешься делать?
Улыбка растянулась на лице Деймона, словно пролитые чернила. — Нет, только не это. Я просто хотел прикоснуться к тебе, глупышка. — Он провел рукой по подбородку Грэма и добавил — Только если ты этого хочешь.
Грэм покачал головой. — Нет, прикосновения — это нормально. Мне нравится, когда ты прикасаешься.
Улыбнувшись, Деймон поцеловал его в губы, а другой рукой ловко расстегнул застежку на джинсах. Грэм ахнул, когда холодная рука коснулась теплой, обнаженной кожи, и пальцы Деймона обвились вокруг него. Кристально-голубые глаза смотрели на него настороженно.
— Как ощущение? — Прошептал Деймон, обводя большим пальцем по головке так, что у Грэма закружилась голова. Он наклонился вперед, снова уткнувшись головой в плечо Деймона. Он был слишком смущен, чтобы смотреть на него. Он хотел притвориться, что это его собственная рука, рука девушки или Хелен, но это было неправдой. Ощущения были гораздо лучше. И он хотел этого. Он хотел этого так сильно, что не мог смотреть Деймону в глаза, боясь показать ему, насколько он на самом деле беспомощен.
Деймон наклонил голову к нему, едва касаясь губами уха. — Тебе нравится? — Он сделал паузу. — Ты хочешь, чтобы я остановился?
Грэм впился пальцами в поясницу Деймона. Он почти шептал. — Да. Нет.
Поняв это как намек, Деймон снова провел большим пальцем по головке и ловко скользнул рукой вниз, чувствуя, как липкая сперма появилась на его ладони. Зубы Грэма теперь были прижаты к его шее, мягко покусывая. Теперь ему было ясно, что Грэм не пытается возбудить его этим поступком, а пытается спрятать свое смущение.
— Гра, посмотри на меня.
Грэм откинулся назад. Теперь его лицо было полностью красным, и он почти не смотрел ему в глаза.
— Не смущайся. Все нормально.
Деймон снова опустил руку, и рот Грэма приоткрылся. Его глаза теперь были наполнены желанием, а не страхом, и когда Деймон начал создавать ритм рукой, ногти Грэма впились глубже в его плечи.
— Тебе это нравится?
Грэм кивнул ему в плечо. Он тяжело дышал
Губы Деймона снова приблизились к его уху. — Я хочу, чтобы ты кончил.
— Бля. — Грэм застонал ему в ухо, на этот раз громче, его бедра слегка приподнялись от его прикосновений. — Деймон….
— Что?
— Это слишком хорошо.
— Все в порядке.
— Нет, тебе нужно… э— э… бля. — Грэм вскрикнул, когда он кончил, громко застонав, когда теплые струи спермы пролились на руку Деймона. Он уткнулся головой в плечо Деймона. — Дерьмо.
— Что?
— Этого я и не ожидал…так быстро, бля, прости. Ты весь во мне, о боже.
— Не надо извиняться.
— Нет, это смущает. Я продержался всего минуту.
— Меня это не смущает. — Деймон широко улыбнулся. — Я польщен.
— Боже.
— Это было очень мило.
Грэм покраснел. — Заткнись.
— Нет. — Деймон улыбнулся, изучая лицо Грэма. — Тебе понравилось?
Грэм поджал губы. — Да
— Ты все еще любишь меня после этого?
— Деймон.
— Что?
Грэм опустил глаза. Его щеки были ярко, ярко-красные. — Дей…
— Что? — повторил Деймон.
Натянув штаны, Грэм сморщил нос и смущенно отвернулся. —Да. Я все еще люблю тебя, ясно?
— Я тоже тебя люблю.
— Заткнись.
Деймон усмехнулся, притянул Грэма к себе и поцеловал в макушку. — Спокойной ночи, Гра.
— Спокойной ночи, Дей. — Пробормотал Грэм, уткнувшись Деймону в грудь.
========== Глава 6 ==========
Они спали глубоко и обреченно, спали жадно, как будто в последний раз, как будто они были приговорены к вечному бодрствованию, а пока вбирали в себя весь сон мира.*
«Нарцисс и Златоуст» Герман Гессе
Грэм постоянно говорил, что он хотел бы быть персонажем книги, чем реальным человеком, и судя по тому, как он проживал свою жизнь, Деймону казалось, что он притворяется кем-то, чем образ он видел у себя в голове и выдавал его за свой собственный. Разве это плохо, говорил он, если иногда утомительным вечером испытать на время новизну более достойной внимания жизни?
Деймон думал, что если он напишет о нем, если он нарисует своего лучшего друга, чтобы увековечить воспоминания, то он бы описал его как прекрасную, но проклятую душу со склонностями никогда не думать, о том, что произойдет после тридцати, ну, или же о следующей пьянки.
Иногда это была единственная вещь, которую Деймон действительно любил в нем, его авантюрный гедонизм, его импульсивную душу и то как он погружался в это вместе с ним. Грэм был другим человеком, когда напивался. Быть рядом с ним было все равно, что быть на лучшей вечеринке в доме, который загорелся и ты не можешь отвести взгляд от этой безудержной страсти.
Страсть с которой Грэм смотрел на него, с легкой ухмылкой и прижимая холодный стакан с водкой к губам, сразу после того как Деймон вытащил его из его рук и с силой потянул его в кровать.
Страсть — желание, языка и зубов тянувшимся к мягким, но опухшим от поцелуев губам, и теплой коже, которую он сжимал в мозолистых пальцах. Страсть — это нежная задержка между вытянутой шеей его возлюбленного и слегка приоткрытыми губами, когда он берет его в третий раз за этот день. Его друг, его возлюбленный, его местоимение.
Он ждал это знакомое тепло, это неземное сияние под своей кожей, когда он сидел на коленях Грэма со стояком и маленьким кусочком рая, которого он так хотел, и который мчался по его венам. Именно так он любил жить большую часть времени. В крошечных и мимолетных мгновениях. Немного комфорта в этом непригодном для жизни аду.
Когда Деймон потянулся к тумбочке, то переплел свои пальцы с пальцами Грэма. Кожа на его животе стала гладкой и Грэм ничего не хотел больше, чем прижаться к нему губами. Наклонившись, Деймон занюхал полоску кокаина, а затем передал Грэму туго свернутую пачку банкнот, прежде чем поцеловать его в лоб.