Грэм нахмурился. — Господи, я не хочу видеть твои голые части тела, я их уже видел. Я просто не люблю иголки, ты же знаешь, и мне определенно не нравится смотреть, как ты колешь себя ими, когда ты в таком состоянии, так что снимай штаны. — Приказал Грэм, и, смеясь, Деймон начал расстегивать джинсы.
— Не полностью. — Уточнил Грэм, когда Деймон начал стягивать джинсы, обнажив лишь часть кожи вокруг бедра.
— А почему нет? — Деймон усмехнулся, и Грэм прищурился.
— Не льсти себе, старик.
— Старик? — возразил Деймон, выглядя обиженным.
— Старик, — повторил Грэм, крепко прижимая левую руку к бедру Деймона в поисках подходящей вены, и Деймон почувствовал, как его желудок ослабел от ощущения рук Грэма в таком чувствительной месте. — Ну вот, — объявил он, найдя подходящего вену.
— Превосходно. Стой спокойно.
Приготовившись к уколу, Деймон положил свободную руку на плечо Грэма, и тот поднял голову.
— Извини, — пробормотал Деймон, отшатнувшись, словно обжегся в горячей духовке. — Привычка.
— Хорошо, — ответил Грэм, и уголки его губ слегка приподнялись. — Готов?
Деймон закрыл глаза и кивнул, сделал глубокий вдох, затем, когда боль утихла, откатился в сторону и плюхнулся на спину.
Он держал глаза закрытыми, позволяя белому туману окутать его, а когда снова открыл их, Грэм сидел на краю кровати с книгой в руке.
— Тебе было тяжело?
— Что? — Ответил Грэм, явно отвлекшись на то, что читал.
— Я спрашиваю, тебе было тяжело?
— Что тяжело?
— Протрезветь. Поправиться.
Не отрывая взгляда от страниц книги, Грэм нахмурился. После паузы, Деймон снова открыл рот. — Грэм.
— Хм? — Ответил Грэм, и Деймону стало совершенно ясно, что он совершенно перестал его слушать.
— Я люблю тебя, — признался Деймон, он проверял его.
— Хм. — Грэм облизал пересохший палец. Он перевернул страницу, затем оживился, наконец осознав присутствие Деймона. Как он и предсказывал, последняя фраза Деймона не была услышана. — Что это такое?
— Ты о чем?
— Вот об этом, — сказал Грэм, поворачиваясь к нему и держа в руках полароид. Он повертел его в руках. На обратной стороне фотографии был нацарапана надпись в которой Деймон узнал свой собственный подчерк.
Брови Деймона сошлись на переносице. — Понятия не имею. Где ты это нашел?
— В книге, которая была в твоем ящике, — пробормотал Грэм, словно все еще погруженный в содержание книги. Не отрывая взгляда от надписи на обороте фотографии, он провел указательным пальцем по краю рамки.
— Хм
— Что там написано?
Грэм прикусил нижнюю губу и повернулся к нему. Он протянул ему фотографию и с улыбкой пожал плечами. — Не знаю. Я не читал. — Он снова отвернулся. — Похоже, что это личное.
— Правда? — Пробормотал Деймон, глядя на полароид в своих руках. Это была старая фотография, на которой они оба дети и сидят на берегу реки в скрипичном лесу. Они сидели спиной к камере, прижавшись друг к другу на берегу, а голова Грэма покоилась на плече Деймона. Руки Деймона обвились вокруг талии Грэма, когда они смотрели на воду. Деймон сиял, его кожа была коричневой и загорелой от летнего солнца, его левая рука обнимала бледно-белую спину Грэма, рука едва касалась верхней части бедра. Хейзел, должно быть, сделала это фотографию без их ведома. Он попытался вспомнить точный день, когда это произошло, но не мог. Он улыбнулся, коснувшись фотографии кончиками пальцев, и с нежностью вспомнил двух мальчиков, которых он больше не узнавал.
— Хэй, — сказал Грэм с застывшей улыбкой, звучавшей более скромно, чем обычно, когда он положил легкую руку на плечо Деймона. — Я, пожалуй, пойду посплю, если ты не возражаешь. Мой рейс прилетел немного раньше.
— Да, конечно. Конечно. — Деймон кивнул, показывая на кровать. — Вот, тебе лучше занять кровать.
— Ничего страшного.
— Нет, правда.
— Все нормально. — Грэм улыбнулся, и Деймон понял, что не стоит настаивать.
Он поднялся с кровати, и дежавю ударило Деймона, как вода.
— Гра…
Мне нужна твоя помощь.
— Что?
Деймон покачал головой и выдавил из себя неубедительную улыбку.
— Ничего.
Грэм опустил подбородок, бросив на него подозрительный взгляд. — Ты уверен?
Деймон кивнул и издал смешок. — Не сомневаюсь. Спи спокойно, Гра. Я тебя провожу… — Он посмотрел на свои наручные часы.
— Пять часов.
Деймон улыбнулся. — Да, пять часов.
Грэм остановился в дверном проеме, его пальцы впились в дверь, а костяшки побелели. — Эм…крикни «мама», если тебе что-нибудь понадобится. — Он пожал плечами. — Ты знаешь.
— Хорошо. — Деймон поднял глаза, смотрел на Грэма, восхищаясь тем, как его футболка натянулась на сильных, широких плечах, когда он прислонился к дверному косяку. В языке его тела чувствовалась некоторая скованность, осязаемая сдержанность, глаза и рот были плотно сжаты в ровную линию, хотя на губах играл намек на улыбку. Еще одна маска, подумал Деймон, но более тонкая. Для него это была маленькая надежда на искру в давно потухшем огне.
— Гра.
— Что?
— Скажи мне правду. — Деймон с лукавой улыбкой поднял фотографию. — Ты прочитал, но соврал?
Грэм посмотрел вниз и пошаркал ногами. Он сжал свои губы вместе, ухмыльнулся, а затем отвернулся.
— Хорошо. Я так я и думал. Все нормально. — Деймон широко улыбнулся. Усталость начала сказываться на нем все сильнее. — Спокойной ночи, Гра. И…спасибо за все. — Добавил он более ласково, чем намеревался, и на мгновение задумался, не слетело ли большинство его слов за последние несколько минут с его губ по собственной воле.
Грэм поднес руку к лицу. — Спокойной ночи, Дэй.
— Спокойной ночи, Гра.
Как только Грэм ушел, Деймон перевернул полароид в руках и начал читать сообщение, написанное его почерком на другой стороне. За фотографией плохо следили, чернила выцвели, а изображение побелело от многолетнего пребывания под прямыми солнечными лучами. Фотография была все еще разборчива, но надписи были менее четкими. Он молча произнес написанные слова.
— Эта фотография — мое доказательство.
Деймон остановился, откинувшись назад. Он положил фотографию на стол, раздумывая, стоит ли читать дальше. Он поднялся с кровати, провел рукой по щетине на подбородке и неуверенно посмотрел на крошечный белый квадратик.
Не стоит сейчас копаться в старых воспоминаниях, — подумал он и, взяв полароид и книгу, открыл корешок, чтобы положить фотографию на место последнего упокоения. Он захлопнул книгу, прежде чем провести рукой по потертому кожаному корешку и положил ее на прикроватный столик. Он прошел на кухню, открыл шкаф и достал себе чашку и пакетик чая. Бессознательно он снова перевел взгляд на книгу, не в силах оторвать взгляд от фотографии, пока звук чайника не вывел его из задумчивости.
Вернувшись с чашкой к кровати, он поставил ее на прикроватный столик и, вопреки здравому смыслу, снова взял книгу. Разве это плохо? Подумал он про себя.
Открыв обложку, он смочил большой палец и повернулся к углублению в середине книги. Его глаза посмотрели на название главы, написанной на странице. История Уайльда показалась ему знакомой, но он никак не мог ее вспомнить. Возможно, еще одно воспоминание из детства, как и фотография, которую он давно потерял в паутине своего сознания, подумал он про себя.