— Ну, ты как?
— Жива вроде, — я пожимаю плечами, краем глаза посматривая на своего бывшего парня, которому, кажется, совершенно всё равно, с кем я кофе пью.
— А с этим индюком малосольным поговорила? — Финник издаёт смешок, — ладно, можешь не отвечать. Видно, что нет.
Я вздыхаю и делаю очередной глоток обжигающе горького кофе без единого миллиграмма сахара. А я привыкла. Раньше ещё хуже было. Когда человек начинает курить, ему тоже сначало противно.
— Ладно, Кит, не кисни. К Рождеству вы точно помиритесь. По-другому же никак. Вы же Киткаты, неразлучная парочка.
— Спасибо тебе, Финник, — вяло, но искренне улыбаюсь я, — ты точно хочешь поступать на хирурга, а не на психолога?
Свободной рукой он по-дружески ерошит мои волосы, которые я сегодня не собрала в привычную косу, а распустила волнами по плечам.
— Мне хватает одной занозы в заднице в виде тебя, Китнисс Эвердин, а если у меня там будут тысячи таких, я точно повешусь.
— Я так несносна?
— Сказать честно, — Финник делает вид, что задумывается, — ты просто невыносима, особенно когда без Катона. Но ты мой друг, а друзей я люблю и всегда стараюсь сделать их жизнь лучше.
Мы смеёмся. Но от Катона опять никакой реакции.
Немного задержавшись в гардеробе, из всей нашей компании я выхожу последняя. Но, вместо того, чтобы отправиться к машине Одэйра (я была жутко смущена, когда он предложил меня довезти до дома, на что он сказал, что мало ли что я, депрессивная заноза в его заднице, смогу по дороге натворить что угодно) и поехать домой, я застываю. Щиплю себя за руки, но это всё равно бессмысленно. Я и так знаю, что это не сон.
Потому что прямо перед крыльцом школы стоит Катон, а на его шее повисла Мирта. Его гадина-бывшая, о которой мне рассказал Финник, наверное, решила съесть подчистую его губы и интенсивно засасывает их себе в рот. А Катон и рад стараться.
Я не знаю, как добираюсь до машины, попутно не применив ни один из способов, указанных в моём знаменитом списке. Я помню только то, как на вопрос Финника: «Ну что, домой, Китнисс?» я отвечаю:
— Домой. Но сначала в ближайший салон красоты.
***
Прим, когда видит, во что я превратилась, ахает. Родители тоже, видимо, в шоке. А всё потому, что я, во-первых, вернула себе прежний цвет, а во-вторых, обрезала себе волосы под очень короткую стрижку. Без единой капли сожаления, но всё — ради великой цели.
Он ещё пожалеет, кого потерял.
В недрах своего шкафа откапываю то, что мне нужно. Это чёрное платье. Оно короткое, без бретелек, с двух сторон по центру расшито золотыми пуговицами, по парам соединёнными ленточками. Самое то. На ноги — туфли на шнурках и высоком толстом каблуке. На губах ярко красная помада, а вокруг глаз чёрная подводка.
Пора меняться снова. Та первая Китнисс Эвердин, наивная и радостная — версия 1.0. Потом была 2.0. — мрачная, озлобленная, не желающая контактировать с людьми. А 3.0. — яркая, вызывающая, дерзкая, готовая сражаться.
И, стоя перед зеркалом и любуясь — да-да, любуясь своим новым образом, я понимаю: сегодняшняя игра стоит свеч.
Накинув огромный пуховик, дабы родители не увидели и не упали в обморок окончательно, я отправляюсь навстречу своей цели, пешком, так как клуб, в котором будет проходить концерт, в паре кварталов от моего дома. Навстречу ярким огням и оглушительной музыке. Музыка нас связала, да. Но она же может быть и прекрасным оружием.
***
Я специально прихожу немного позже, чем надо — это тоже часть моего плана. Плана «Л» — Лебединая песня.
Клуб —такое место, где всегда можно достать выпивку. А, судя по немного дрожащим коленкам, боевые сто грамм мне ох как пригодятся. Поэтому я заказываю в баре стакан «Джека» и опустошают его залпом. И только после этого пробираюсь на сцену.
Парни, видимо, сами меня искали, но — вот беда-то какая! — я не брала трубку. При виде меня у всех, даже у Финника, который видел меня с новой причёской, отвисают челюсти, а Марвел аж присвистывает. Только Катон сразу же берёт себя в руки, подходит ко мне и холодным голосом — я такого с самого нашего знакомства не слышала — произносит:
— Ты опоздала.
Пытаюсь изобразить самый презрительный взгляд и отвечаю ему:
— А это уже не твоё дело.
И занимаю место за своим микрофоном.
По началу всё идёт отлично — для Катона и парней. Но, где-то по прошествии полутора часов бешеной музыки и адреналина, который вместе с Джеком в моей крови довёл меня до нужного состояния, пока парни что-то настраивают, я беру дело в свои руки:
— Всем ещё раз привет, если вы меня ещё помните, то меня зовут Китнисс и я солистка «Тёмных лошадок». И то, что вы услышите сейчас, мы не планировали изначально, но самые лучшие вещи случаются спонтанно, ведь так?
— Что ты делаешь, идиотка? — я прямо ощущаю шипение Катона, но мне глубоко наплевать.
И я начинаю, в надежде, что мальчики меня подхватят, потому что песня им сто процентов знакома.
My Chemical Romance — The Sharpest Lives
Well it rains and it pours
When you’re out on your own
If I crash on the couch
Can I sleep in my clothes?
‘Cause I’ve spent the night dancing
I’m drunk, I suppose
If it looks like I’m laughing
I’m really just asking to leave
This alone, you’re in time for the show
You’re the one that I need
I’m the one that you loathe
You can watch me corrode like a beast in repose
‘Cause I love all the poison
Away with the boys in the band
А парни действительно подхватили жгучий, пробирающий до костей, вытаскивающий из тебя всю подноготную ритм, сумасшедший, как и я, наверное. Мой голос звучит хрипло, то ли от виски, то ли от волнения. Но всё равно. Зато публике нравится.
I’ve really been on a bender and it shows
So why don’t you blow me a kiss before she goes?
Give me a shot to remember
And you can take all the pain away from me
A kiss and I will surrender
The sharpest lives are the deadliest to lead
A light to burn all the empires
So bright the sun is ashamed to rise and be
In love with all of these vampires
So you can leave like the sane abandoned me
There’s a place in the dark where the animals go
You can take off your skin in the cannibal glow
Juliet loves the beat and the lust it commands
Drop the dagger and lather the blood on your hands, Romeo
I’ve really been on a bender and it shows
So why don’t you blow me a kiss before she goes?
Give me a shot to remember
And you can take all the pain away from me
A kiss and I will surrender
The sharpest lives are the deadliest to lead
A light to burn all the empires
So bright the sun is ashamed to rise and be
In love with all of these vampires
So you can leave like the sane abandoned me
И тут, пока Финник играет соло на гитаре, я делаю то, что сама от себя не ожидала. Думала, спою и всё. Ан нет.
Я разворачиваюсь, широкими шагами подхожу к ошалевшему Гейлу, обхватываю его за шею и впиваюсь в губы. Смотри, Катон. Испытай на себе всё то, что испытала я, когда увидела, как Мирта целует тебя своими пожирающим губами. Если ты, конечно, не бесчувственный придурок, в чём я уже почти убедилась.
Оторвавшись наконец от Хоторна, когда музыка закончилась, я подхожу к краю сцены и делаю некое подобие пьяного реверанса.
— Спасибо, — говорю я, — спасибо за внимание.
И ухожу со сцены.
***
— И что это было, блин?
Катон вырывает у меня из рук пустую бутылку и швыряет в траву.
— Что именно? — я поднимаю «невинные» глазки, — и, между прочим, в бутылке был не алкоголь.
Это правда — в темноте, наверное, он не увидел, что это всего лишь стеклянная бутылка с лимонадом. Я не собираюсь напиваться как свинья.
— Песня была классная, это факт. Но нахрена ты к Хоторну полезла, кретинка?