========== Часть 7 ==========
Дело вот в чем. Клаус нетерпеливый человек. Он делает своей жизненной миссией всегда идти в погоню. Будь то в бизнесе или в своей, по общему признанию, бесплодной личной жизни, он может быть очень грубым. Несколько раз за последние полтора года он выходил на улицу, пытаясь успокоиться и выпустить пар более физическим способом. В девяти случаях из десяти это срабатывает.
С Кэролайн, однако, все по-другому.
Конечно, его влекло к ней с самого начала. Он не хочет просто смотреть на нее из-за прилавка и думать о ней, как о недосягаемой музе. Он хочет прикоснуться к ней, почувствовать ее, ощутить вкус ее восхитительных губ, отметить все долины и равнины ее тела. Она красивая, опьяняющая женщина, а он всего лишь мужчина. Но что-то в ней всегда заставляло его задуматься, заставляло быть крайне осторожным.
Он подумал, что, может быть, это потому, что если они переспят и все испортится, как это случалось чаще всего, то ему придется перестать показываться в Мистик-кафе и снова довольствоваться дешевым кофе. Или, может быть, это было потому, что они стали чем-то вроде друзей, прежде чем что-то действительно произошло, что делало более прямой подход к вовлечению другого рода опасным и определенно более неловким. В конце концов, им будет что терять. Что-то большее, чем просто отличный кофе.
А может, она ему просто нравилась, по-настоящему нравилась, и он не хотел все испортить. Может быть, Клаус предпочел бы быть с ней на расстоянии, чем не быть вообще. Может быть, он не хотел портить все это добро и свет своим гнилым анти-мидасовым прикосновением.
Однако, увидев, как она выскочила из его кабинета, Клаус понял, что больше всего он боялся именно этой сцены. Кэролайн отвернулась от него, разбив его, казалось бы, давно мёртвое сердце.
Осознание своих чувств к ней пришло так, как будто он запустит бумеранг вдаль, наблюдая, как тот улетает, поворачивается назад и все равно ударяет Клауса по голове. Он отрицал это так долго, как только мог, желал, чтобы оно исчезло, пытался задушить эти чувства. Но они были слишком сильны, сильнее даже тщательно построенного Клаусом безразличия.
Каждый раз, когда он пытался обмануть кого-то из своих родственников или даже самого себя, то чувствовал этот укол внутри себя, то, что просто отказывалось уходить и хотело напомнить ему, что всё ещё было там, сопротивлялось, выживало.
Клаус был абсолютно уверен, что Кэролайн чувствует если не то же самое, то что-то очень близкое. Она была уверена, что не оттолкнет его, если он сделает первый шаг. И прошлой ночью… То, как она смотрела на него, как держала… Может быть, он давно не практиковался, может быть, даже торопился, но не мог же он так плохо все понять. Не с учетом того, как долго они ждали. И все же она по-прежнему убегала от него.
Клаус всю ночь напролет сводит себя с ума. Когда он засыпает на пару часов, то продолжает беспокоиться, но уже во сне. Когда зазвонил будильник, напряжение в груди не ослабло. К тому времени, как он добирается до «Мистик кафе», Клаус уже не просто волнуется, он на самом деле нервничает. Сердце бешено колотится, ладони потеют, а сам Майклсон нервно переминается с ноги на ногу.
Клаус никогда так не нервничал, поэтому даже не представляет, как с этим справиться.
Все становится только хуже, когда вместо нее он находит за прилавком сонного Энзо.
— Доброе утро, — ворчит Сент-Джон, но когда поднимает голову и видит, что это Клаус, его глаза вспыхивают.
— А где Кэролайн?
— Она придет позже, — коротко отвечает он.
— Почему?
— Я не допрашиваю своего босса. Что тебе надо?
— Она заболела?
Энзо раздраженно выдыхает.
— Какую часть из того, что я не знаю, что с ней, не понимает твоя тупая голова?
— Почему бы тебе не пойти к черту? — рявкает Клаус.
Не может быть совпадением, что предрасположенность Энзо к нему, никогда не отличавшаяся особой силой, пошла на спад примерно в то же самое время, когда Кэролайн стала крайне странной. Разница в том, что Клаус не относится к нему с таким же уважением, как к ней, поэтому Энзо и не получит такого же вежливого обращения.
— Хочешь повторить это еще раз, приятель? — Энзо скрипит зубами, крепко стиснув челюсти.
— С удовольствием: пошёл. к чёрту. Еще раз, с чувством? — взгляд Энзо становится прямо-таки убийственным. — Сегодня утром я итак чувствую себя не слишком милосердным, а ты не помогаешь. Я просто хочу знать, что с Кэролайн все в порядке.
Энзо смотрит на него с бесстрастным выражением.
— Я не уверен, что с ней все в порядке, — говорит он медленно, отрывисто, голосом, пропитанным снисходительностью. — Звонок был коротким, и мой мозг все еще спал. Я очень надеюсь, что с ней все хорошо, потому что точно знаю, что она приходила к тебе вчера вечером. Мне также все равно, в каком ты настроении, и у меня есть работа. Так что ты можешь либо сделать заказ, либо уйти, — а потом, помолчав, добавляет: — И ты платишь, придурок.
Клаус неохотно покупает кофе у Энзо, потому что очень нуждается в нем (стук в голове начался сегодня раньше обычного). Это не то же самое, что у Кэролайн, не на милю, но достаточно близко, чтобы Клаус мог, по крайней мере, проглотить свою гордость и все же заплатить за кофе. Не без того, чтобы прошипеть очень мелкое: «Хорошего дня, придурок», прежде чем уйти.
Это самый непродуктивный день Клауса за всю его жизнь, и к тому времени, как наступает вечер, он чувствует себя больным бездельником. Его попытки отвлечься контрактами, прецедентами и нервирующими переписками по электронной почте с треском проваливаются. На протяжении всех встреч и звонков, когда Кол расхаживает по кабинету с чередой возмутительных и слегка оскорбительных провокаций, он думает о Кэролайн.
Поэтому, когда наступает 7 часов, он бросает всё. Сегодня Клаус ничего не сделает. Он упаковывает ноутбук, надевает пальто и выходит на улицу, решительными шагами направляясь в «Мистик Кафе». Удивительно, что у него вообще ясный ум, учитывая, что все, что ему пришлось пережить днем — это пара доз ядовитого растворимого кофе Джошуа, который едва его поддерживал.
Кэролайн держит поднос под мышкой, погруженная в разговор с двумя девушками, постоянными посетительницами, как и Клаус, но имена которых он так и не удосужился узнать. Она выглядит совершенно спокойной, здоровой, как всегда. Когда она, наконец, замечает его, ее улыбка становится горькой, вся ее непринужденная поза внезапно становится жестче. Это ударяет Клауса ниже пояса, и он чувствует, что его собственная решимость колеблется.
Не то чтобы он уже не знал, но, увидев подтверждение, только усугубляет ситуацию. Он и есть проблема.
— Привет, — коротко говорит она.
Вместо того чтобы подойти к нему, как обычно, Кэролайн занимает свое место за прилавком.
Бариста и ее клиент, между которыми выросла невидимая стена профессионализма.
— Хочешь латте? Ты же знаешь, что я ничего тебе не продам с четырьмя порциями…
— Мне нужно с тобой поговорить, — выпаливает он. — Если у тебя найдется минутка.
Кэролайн испускает сокрушенный вздох, как будто надеялась избежать разговора.
— Да, хорошо. Конечно.
Она делает ему знак следовать за ней на кухню и тычет Энзо в плечо, когда проходит мимо.
— Ты можешь немного последить?
Рот Энзо кривится, когда он видит Клауса прямо за ее спиной.
— Что он тут…
— Не начинай, — обрывает она его протест, толкая дверь и жестом приглашая Клауса войти первым. Прежде чем ответить, он бросает на собеседника испепеляющий взгляд. — Просто следи за кафе, я сейчас вернусь.
— Что это было? — спрашивает Клаус, когда дверь за ней закрывается, и на кухне остаются только они.
Кэролайн лишь пожимает плечами и тут же начинает ходить по комнате, словно ей есть чем заняться: роется в шкафах, вынимает ингредиенты и раскладывает их на островке из нержавеющей стали посреди комнаты.