========== Часть 10 ==========
Клаус просыпается от солнечного света, льющегося в окно, который так и норовится разбудить его. Он недовольно ворчит, зарывается лицом в подушку и вытягивается, как кошка под простыней.
Ему требуется мгновение, чтобы привыкнуть к внезапной ясности. Когда он это делает, ленивая ухмылка растекается по его губам, как масло. Клаус издает недовольное мурлыканье, глядя на красивый силуэт, контрастирующий на фоне света. Кэролайн одета в рубашку, которую он бросил на пол в гостиной прошлой ночью, и больше ничего, обнажая ее неприлично длинные ноги.
Ее волосы каскадом рассыпались по спине, все еще немного растрепанные после того, как пальцы Клаус зарывались в них ночью. Она держит в руках кружку с дымящимся кофе, пар мерцает в прохладном утреннем воздухе.
Первое, что сделала Кэролайн, когда их отношения начались и она стала проводить все больше и больше ночей у него — это купила ему приличную портативную кофеварку. Она научила его работать с ней, и теперь Клаус может приготовить достаточно хороший кофе, чтобы спасти свою жизнь, но то, что он узнал, наблюдая за закулисной работой мастера так это то, что приготовление кофе (настоящее приготовление кофе), гораздо труднее, чем он себе представлял. Выбор нужных бобов, приготовление нужных смесей, стиль заваривания, спаривание всего этого, температура воды… Это увлекательно, но в то же время безумно, как искусство.
Поэтому он позволяет Кэролайн принимать все трудные решения и ограничивается нажатием кнопки на аппарате. Это все, чему он когда-либо научится.
Его жизнь все еще немного висит в воздухе в данный момент, ничего еще не решено. Есть кое-какие возможности для оценки, но он не торопится. Впервые за целую вечность Клаус может не торопиться. Единственное, что он знает наверняка, это то, что он никогда, никогда не устанет просыпаться от вида этой женщины — лежащей рядом с ним в постели, свернувшейся калачиком у него на груди, весело напевающей в душе или стоящей у окна, любуясь видом реки.
Зрелище, конечно, завораживающее, но даже его идеальное зрение на миллион долларов бледнеет рядом с ней. Нет ничего прекраснее, чем улыбка Кэролайн. Если бы он имел хоть малейшее представление о том, насколько довольным и счастливым это сделает его, он бы бросил свою чёртову работу еще несколько месяцев назад. Тогда он и понятия не имел, насколько сильным и исцеляющим может быть это чувство. Его циничное ублюдочное ” я ” никогда не предполагало, что нечто столь неосязаемое и сказочное, как любовь, может дать столь необходимую передышку даже самой беспокойной душе. Никогда еще он так не радовался тому, что был не прав.
— Привет, — медленно произносит она, кривя губы в улыбке. — Ты уже встал.
— Как будто это не входило в твои планы с самого начала, когда ты раздвинула шторы.
Она пожимает плечами и делает глоток кофе.
— Я должна извиняться? Ты слишком много спишь.
И это, что ж, это великолепная правда. Клаус наверстывал все ночи, которые он провел, доводя себя до полного краха в течение многих лет. В его защиту можно сказать, что их ночи всегда полны активности, но потом он спит как младенец.
Клаус перекатывается на спину.
— Который час? — спрашивает он, зевая.
— Чуть больше десяти.
— Еще рано. Я мог бы легко проспать до 11.
— Разве я этого не знаю? — Кэролайн подходит и садится рядом с ним, поджав под себя одну ногу. Она наклоняется и запечатлевает на его губах кофейный поцелуй. — Доброе утро.
— М-м-м, — отвечает он с низким урчанием в горле. — Я думал, ты сегодня на работе.
— Я попросила Энзо заменить меня, но вернусь на работу к обеду, чтобы помочь ему и Бонни с дневным наплывом.
Бонни Беннетт была второй лучшей вещью, которая когда-либо случалась с Клаусом. Это позволяло Кэролайн приходить позже или уходить с работы раньше. Каждый раз в голубой луне она даже осмеливается взять выходной по выходным. По правде говоря, она такой же трудоголик, как и он, за исключением того, что ее отношения с работой намного здоровее, чем когда-либо. Во-первых, ей это нравится. Кэролайн получает истинное удовольствие от того, что она делает. Кроме того, это ее дело, так что в этом есть смысл. Бонни тоже была настоящей находкой, быстро училась и обладала настоящим талантом. По абсолютно беспристрастному мнению Клауса, она уже намного лучше Энзо. Но на его мнение, как правило, закатывают глаза.
— Хорошо, — говорит он.
— Есть кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить.
— Продолжай, любовь моя.
Кэролайн снова отхлебнула кофе, задумчиво нахмурив брови.
— Я тут подумала… Может, мне стоит нанять кого-нибудь другого?
— Если речь идет о замене Лоренцо, то я не могу не согласиться.
Кэролайн бросает на него острый взгляд.
— Перестань придираться к Энзо. Его будет трудно заменить. Я очень довольна своими сотрудниками. Мне просто нужен кто-то лишний, кто-то новый. Пусть будет команда из четырех человек, а не из трех. Если бы у меня был кто-то другой, и этот человек оказался бы таким же хорошим, как Энзо и Бонни, и если бы я смогла убедить себя, что они не сожгут это место без присмотра, тогда, может быть… Я могла бы взять несколько дней отпуска. Или неделю. Или две. И мы могли бы, знаешь, отправиться в небольшую поездку.
Лицо Клауса расплывается в широкой довольной улыбке. Он подносит палец, который она нервно теребила на простыне, к губам и нежно целует кончик. Он уже несколько месяцев искушает ее мыслями о поездке, пытается успокоить, заставить как следует подумать, но кафе — ее детище. Клаус был готов сражаться еще несколько месяцев, если понадобится. Может быть, начать с чего-нибудь покороче и попроще, поближе: уик-энд в Калифорнии, или в Нью-Йорке, или, может быть, в Мексике. Похоже, его настойчивость окупилась раньше, чем ожидалось, и она наконец убедила себя, что даже самой прилежной хозяйке время от времени нужен перерыв.
— Куда ты хочешь отправиться? — он целует другой палец. — Париж? — поцелуй. — Рим? — поцелуй. — Токио?
Она хихикает, снова наклоняясь, чтобы поцеловать его в губы.
— Я пойду с тобой куда угодно, — шепчет она, и блеск в ее глазах, хоть и знакомый сейчас, все еще заставляет его сердце трепетать.
Клаус обхватывает ее за шею и притягивает к себе для настоящего поцелуя. Не разрываясь на части, Кэролайн умудряется поставить свою кружку на прикроватный столик, устраиваясь сверху на Клаусе, оседлав его.
— Из-за тебя я опоздаю на работу, не так ли? — выдыхает она, прижимаясь губами к его губам.
— И ты поблагодаришь меня за это, — отвечает он, скользя руками по ее бедрам под рубашкой.
Трудно поверить, что его жизнь стала таким резким, мрачным контрастом по сравнению с тем, что было всего полгода назад. Клаус привык думать, что у него нет ничего без работы и амбиций в фирме Майкла. Что он будет пустым и бесцельным без вендетты, которую будет преследовать как сумасшедший. Через шесть месяцев после того, как он ушел от всего без какого-либо плана действий на случай непредвиденных обстоятельств, он понимает, что теперь у него есть гораздо больше. У него есть свое искусство, которое он ежедневно часами создает, смешивая цвета, экспериментируя со стилями и материалами, теряя себя в легком удовольствии от этого. У него есть братья и сестры, которых он теперь видит гораздо чаще, чем раньше. У него есть время пообедать с Колом и Ребеккой, которая на время переехала в Новый Орлеан со своим вампирским шоу, и позвонить Элайдже, который нарушил все правила Прекрасного принца, обрюхатив свою секретаршу, шокировав Эстер и Майкла до невозможности (Клаус ещё никогда не любил Хейли так сильно). Осенью они поженятся.
Он может гулять днём, читать книги, смотреть фильмы, заказывать ужин на двоих.
Что еще важнее, у него есть Кэролайн.
С ней у него есть всё.