Буквально выбежав из своей комнаты, я помчалась в кабинет отца, где он уже курил сигару и писал что-то в ноутбуке. Папа улыбнулся мне и кивком головы пригласил сесть, чего я не сделала, встав перед его столом со скрещенными на груди руками.
— Почему я не должна уезжать?
— Ты остаёшься в Лондоне, — он пожал плечами и усмехнулся. — Я не хочу больше терять тебя. Мне нужна дочь.
Я нахмурилась. Он только сейчас это понял? Неужели только спустя три года?
— Ты знаешь, что я не могу остаться.
— Ривер, всего пару месяцев. Я соскучился, я хочу наладить с тобой контакт.
Он никогда не говорил мне этого. Пустил в свободное плаванье как только я закончила школу, хоть и звонил почти каждый день. Но что изменят эти два месяца? Я не узнаю папу. Такое чувство, что он, действительно, что-то задумал.
Но неужели я не могу верить родному отцу? Всего два месяца не испортят наши отношения с Мартеном, но наладят с отцом. К тому же, мой парень не был так сильно огорчён известием о том, что я уезжаю. А я предполагала, что отец попросит меня остаться. В Лондоне я, может быть, схожу на какие-нибудь модные показы, театры и, наконец-таки, увижу русский балет, что рекламируют уже больше недели, по словам отца. Может, это не будет так плохо, как я предполагала.
— Хорошо, я останусь, — я выдохнула, мягко улыбнувшись. — И я тоже скучала.
Папа встал из-за стола и крепко меня обнял, поглаживая по спине. И, может быть, я бы даже расплакалась, ведь он не обнимал меня с раннего детства.
— Познакомишься с какими-нибудь молодыми юношами, у меня как раз один на примете есть. Ну, я вас позже позна…
— Папа! У меня есть парень, — возмутилась я.
— Забудь о нём, раз уж он отпустил тебя так просто.
Что ж, это, действительно, было просто.
Посетив всё, что можно было посетить в Лондоне за четыре дня, я начала сходить с ума от скуки. Я очень много жалела о том, что осталась, но папа сказал, что совсем скоро всё изменится, и теперь я с нетерпением ждала этих изменений. Поняв, что мне здеаь абсолютно нечего делать, я дала объявление в газете о бесплатных занятиях по французскому языку. Деньги мне были не нужны, а вот скучное времяпрепровождение уже сводило с ума. Честно говоря, я думала, что желающих будет много, но…
Но мне позвонила всего одна женщина и долго сомневалась в том, что я действительно буду заниматься бесплатно с её дочерью. По её словам, денег у них было не так много, чтобы нанять учителя для её дочки, а с языками у неё были большие проблемы.
Я с радостью согласилась позаниматься с её дочкой — Марни.
Их дом находился не в самом благополучном районе Лондона, поэтому я мысленно сожалела этой семье. Энн (мама девочки), должно быть, много работает, но не имеет достаточно денег, чтобы уделить внимание дополнительному обучению для Марни. Отец тоже не занимался моим обучением, но отваливал на это кучу денег.
Когда я услышала шаги за дверью, то немного расслабилась. Значит, я пришла вовремя и Миссис Стайлс ещё не ушла на работу.
Но девушка, открывшая мне дверь, явно не была матерью Марни. Её рыжие волосы были растрёпаны, а карие глаза смотрели точно в мои.
Я не растерялась, приветливо улыбаяась.
— Вы, должно быть, сестра Марни? Я пришла, чтобы позаниматься с ней.
Девушка в до ужаса короткой юбке громко цокнула языком.
— Ну, заходи. Их мать только что ушла на работу, поэтому…
— Да, она предупреждала, что может не застать меня, — пробормотала я и вошла в дом.
Несмотря ни на что, в этом небольшом двухэтажном домике было довольно уютно. Фотографии на стенах, милый диванчик стоял в гостиной, а напротив него работал телевизор. Думаю, Миссис Стайлс поддерживает здесь уют. Да в этом доме в сотни раз теплей и уютней, чем в особняке отца!
— Где я могу увидеть Марни? — мягко бросила я, разглядывая её сестру.
Если эта девушка — её сестра. Она показалась мне достаточно грубой.
— Понятия не имею, — протянула рыжая. — Наверное, рядом с комнатой её брата, а она первая от лестницы.
— Так значит, вы не сестра Марни?
— Нет, конечно. Я девушка её брата. А теперь иди, он скоро вернётся из душа.
Я усмехнулась и медленно побрела к лестнице. Если верить словам Энн, Марни должна сейчас быть в своей комнате и делать уроки. Прекрасно.
Поднявшись на второй этаж, я споткнулась о какую-то игрушку, валявшуюся на полу, и, должно быть, уже бы летела с лестницы, если бы ни чья-то рука, предотвратившая моё падение. Я мысленно выругалась за то, что он так сильно сжимает моё запястье и подняла взгляд на ‘спасителя’.
Передо мной стоял высокий парень с шоколадными кудрями, которые были мокрыми. Зелёные глаза юноши горели недоумением, когда разглядывали меня так же уверенно, как и я его. На голой груди красовались татуировки, а по шее стекали капли воды.
Господи, каким красивым он был.
Я сглотнула и подняла взгляд на полные розовые губы, а парень сильнее сжал моё запястье и неожиданно для меня припечатал к стене. От осознания того, что я чертовски близко стою к такому красивому парню, усыпанному татуировками и от страха одновременно закружилась голова. Он прожигал во мне дыру одним только взглядом. Сердце бешено застучало в груди, норовясь вырваться наружу.
— Тебя Шон послал?! Я же сказал, что у меня сейчас нет денег, — сквозь зубы прорычал он. — Так ему и передай, трусливый мудак, сам побоялся прийти…
— Что Вы, что Вы, — дрожащим от страха голосом прошептала я, — я пришла заниматься французским с Марни! Мне позвонила её мама, я по объявлению! Я-я не знаю никакого Шона.
Парень округлил глаза и мгновенно отпустил меня. Я почувствовала облегчение во всём теле; меня больше не прижимали к стене.
— Чёрт, — прошипел он. — Прости, просто… блядь, извини, малышка. Моя сестра в той комнате, я не сделал тебе больно?
Я покачала головой и поплелась в комнату, на которую указал мне брат Марни. Господи, зачем я только дала это объявление!
Сердце только сейчас успокоилось, и я натянула улыбку, постучавшись в дверь комнаты девочки. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я повернула голову вправо и заметила этого парня, который всё ещё наблюдал за мной. Покачав головой, он спустился по лестнице.
— Привет! — девочка лет восьми улыбнулась, открыв мне дверь. — А я тебя ждала!
Я улыбнулась и присела на корточки, чтобы поздороваться с малышкой. Она была безумно похожа на своего брата — яркие зелёные глаза, ямочки на щеках, но только её каштановые волосы не были кудрявыми. Она всё равно была невероятно милым ребёнком.
— Прости, твой брат задержал, — я улыбнулась. — Он с кем-то перепутал меня.
Марни пригласила меня в свою комнату, и я улыбнулась, увидев стикеры различных диснеевских принцесс на стенах. Марни посадила меня на свою кровать и достала тетрадь и ручку, смотря на меня большими зелёными глазками.
— Ты очень красивая, ты гораздо красивей всех девчонок, которые приводит мой тупой брат.
— Нельзя так говорить о старших братьях, — я засмеялась. — Сколько же тебе лет?
— Мне девять.
— А мне двадцать.
— О, ты такая маленькая для Гарри, — малышка хихикнула. — Ему двадцать четыре.
— Но я достаточно взрослая для тебя. Давай говорить о нас, а не твоём брате?
— Я просто хочу, чтобы он познакомил нас с такой же девочкой, как и ты, — она пожала плечами. — Ты хорошая. У тебя есть друг?
— Марни, давай заниматься французским? — я подмигнула девчонке и открыла её тетрадь. — Начнём с алфавита?
— Спасибо, Ривер, — прошептала Марни, обняв меня на прощание.
Ладно, почти прощание. Наши уроки продлятся всю неделю, я думаю. Именно столько необходимо этой девочке, чтобы подтянуть свои знания языка.
— До завтра, — я улыбнулась, а Марни помахала мне рукой, не вставая с кровати. — Ты не проводишь меня?
О, нет, я не хотела снова встретиться с этим Гарри. Вдруг он меня снова с кем-то перепутает?