Друзья
Friends will be friends,
When you ’ re in need of love
They give you care and attention.
– Жесть, а не денек, – выпаливаю я, садясь за стол.
– Уработался никак? – ухмыляется Ваня, поглаживая бицепс. На Ване черная футболка, часы «Longines», прямые джинсы глубокого синего, почти черного цвета, черные кроссовки на трех липучках – все «Y-3», что, на мой взгляд, выглядит отстойно. И в плане бренда, и в плане цветовой гаммы. Ваня пьет минеральную воду «Evian» и постоянно приглаживает короткие волосы. Щеки у него здорового розового цвета, сразу видно: человек час назад разминался в спортзале. Рост метр девяносто, широк в плечах, руки дальнобойщика, но с маникюром (учитывая размер и форму рук, выглядит омерзительно). Честные голубые глаза, небольшое количество веснушек на носу, пухлые губы. Одним словом – любая бы замуж пошла. Мой ровесник Ваня приехал в город-герой Москву из Саратова десять лет назад с тремя сотнями долларов и перспективой убогого общежития. Года три как успешно делает карьеру финансиста в каком-то строительном холдинге. Холост. Парень неплохой, но лоховат, что в целом не проблема, принимая во внимание то, что из нашей компании он самый платежеспособный. Еще он помешан на хип-хопе и читает как бог. Это чистая правда, иначе год назад я бы не взял его в проект «Московский Первый».
– Не то слово, – я жестом подзываю официантку, – не то слово, брат. Времени не хватает. Один проект сменяет другой.
– Вызывает уважение тот факт, что при своем плотном графике, тотальном вовлечении в огромное количество проектов и полном погружении в ночную жизнь ты как-то умудряешься не забывать друзей. И опаздывать на дружеские вечеринки всего на сорок минут, – ледяным тоном говорит развалившийся в кресле Антон, отвернувшись к окну. – Вызывает уважение…
Вся компания разражается хохотом.
– Я не понял, это была такая шутка, чувак? – Я недоуменно развожу руками и оглядываю стол. – Это чего, у вас тут теперь такие шутки, да?
– Нет, что ты! Это констатация факта, – все так же спокойно продолжает Антон. – Просто я как человек неорганизованный искренне завидую таким людям, как ты. Которые не забудут, не подведут, не опоздают, когда в них есть необходимость…
Все снова ржут. Антон наконец разворачивается ко мне.
– Я врубился, чувак, это кусок твоего нового сценария! Ты наконец начал писать сценарии! – Я прищуриваю левый глаз и указываю на Антона пальцем, как это делают герои идиотских американских ситкомов. – Я пришел не вовремя? Перебил читающего Панина? Sorry, брат, я реально не хотел.
– Знал, что ты поймешь. – Антон картинно щелкает пальцами и стряхивает кусочек зубочистки с лацкана пиджака. На Антоне коричневый пиджак на трех пуговицах, белая футболка с принтом в виде сильно декольтированной Белоснежки и похотливо улыбающихся гномов (производители не опознаны), вельветовые штаны цвета ирландского сеттера и коричневые замшевые лоуферы. На запястье пластиковый «Swatch» – стильный парень, ничего не скажешь. Род занятий обязывает. Антон Панин вместе с какими-то чуваками пишет музыку для телесериалов. Пишет много, покупают мало, но в этом году их мелодии вошли в два сериала, причем последний имел неплохой рейтинг. Он на пару лет старше нас, невысокий, худой, с вечно изможденным лицом, горящими зелеными глазищами и жиденькими каштановыми волосами до плеч. Точеный профиль, успех у девушек, огромная фонотека, нестабильные доходы, общение с Интернет-маргиналами, дома – постоянно хорошая трава и диджейский пульт. Работник искусств, одним словом. Музыку для «Московского Первого» пишет именно он.
– You got it, man! – он снова щелкает пальцами.
– Да-да. Слушайте, чуваки, я такую телку на улице встретил! – Я снимаю очки. – Нетронутая еще большим городом, свежая, застенчивая студентка. Возможно, даже из провинции. Я как-то… – Я шевелю пальцами в воздухе, но закончить мне не дают.