1 глава. «Встреча/Meeting»
Насколько алчен и жесток наш мир. Вернее сказать та иллюзия, которую мы называем миром. Смотреть на жалких людей, которые кончают жизнь суицидом, или порой их просто забирали небеса... Всех, кто хотел жить, но не мог. Не мог справиться со всем этим. А вы раньше не задумывались, насколько хрупки и безнадёжны люди? Все предают. Не осталось почти тех чистых душ, готовых за одно слово правды отдать всё, что у них есть. Люди придумали себе страхи и препятствия, которые, по их мнению, невозможно преодолеть. Все забыли, что по-настоящему важно. Череда суицидов из-за ещё одной иллюзии, которую людской род называет "любовь". Лаура не находила никакого прока в этом чувстве, да и тем более, какие эмоции, когда ты ещё с начала XVI века сидишь под толщей сырой земли? Девушка любила наблюдать за людьми, они так много чувствуют... Чувства - их Лаура ощущать не могла. Она мертва, но сможет ли однажды «проснуться»?...
Небо затянуто густыми серыми облаками. Лаура сидела, и размышляла обо всём на свете, лишь бы не отвлекаться на столь ужасную погоду. Сильное душевное томление атаковало девушку. Её глаза бегали по тёмным стенкам комнаты, всё время натыкаясь на окно, за которым только что хлестнул ливень. Краешек массивной шторы цвета багрового листа закрывал четверть окна. Отец разрешил ей сегодня побывать наверху. Ему наскучило смотреть на погрустневшую дочь, которая каждый день спрашивает его про жизнь наверху. Какая она? «Какая серая. Какая скучная» - подумала Лаура, рисуя рожицы на мокром от капель дождя стекле.
- Как же так, - говорила сама себе девушка.- Почему именно тогда, когда меня отец наконец-то отпустил, такая ужасная погода?
У Лауры загорелись глаза алым цветом. Она чувствовала это подвохом. Никакой справедливости…
Девушка отошла от окна, через которое ничего не было видно. Размыто, как у слепого в глазах. Она прошлась по комнате, стуча каблучками и каждый раз убирая выбившуюся прядь за ухо. Все криво повешенные картины глядели на неё в такт её похождениям. «Да ну всё это…» - подумала она.
***
Деревянный стол, покрытый чёрной скатертью, поставлен прямо около большого камина тёмного помещения. Два бокала с красной жидкостью стоят на разных концах стола друг напротив друга.
- Ну что? Посмотрела на своих людей? – съязвил отец вампирши, кладя белоснежную салфетку на колени.
- Нет, - холодно ответила Лаура, - Там никого нет.
- Больше меня слушайся. Вот и не пойдёшь туда больше.
У Лауры глаза стали навыкате. Как это: «Не пойдёт»?
- И не смотри так, я тебе говорил,- начал отец, - Твои «подглядывания»…
- Я поняла, пап… - Лаура поняла, насколько сейчас будет бесполезно спорить с отцом.
- Ну, вот и хорошо,- сказал отец.
- Но, - начала Лаура, - что плохого тебе сделали люди?
Девушка попыталась спросить отца как можно мягче, ведь она прекрасно знает его реакцию на этих существ. Отец, сузив глаза и яростно поджав губы, сухо произнёс:
- Они убили твою мать,- ответил отец и, впоследствии немного подумав, сказал: - Думаю, для тебя этого достаточно?
У девушки опустились веки. Папа ей никогда не рассказывал о матери. Она помнит только её чёрные кудрявые локоны волос, светлую улыбку, от которой и теперь бегают мурашки по коже.
- Что с ней случилось?- с дрожью в голосе проговорила дочка вампира, тиская стакан с красной жидкостью в руках.
- Люди её осуждали, - ответил отец, - Осуждали за то, что полюбила вампира.
- Вампира?
- Она была человеком. - С этими словами он благородно встал из-за стола и направился в неизвестном направлении.
Лаура знала, как тяжело сейчас её отцу. Ей не тяжело. Она выросла лишь с отцом, а мать она почти не помнит.
«Неужели, если моя мама была человеком, то кто тогда я?»- подумала Лаура, выпивая содержимое бокала.
Вампирам не свойственно что-то чувствовать, но как считала Лаура, она - исключение. Хотя ей и, правда, пока не удавалось кого-то полюбить. По-настоящему полюбить, как в многочисленных книжках, от корки до корки прочитанных ею.
У неё не было того, кому она могла бы выговориться, сказать всё, что хочет сказать отцу. Он никогда не заставал свою дочь при каких-либо эмоциях. Для него мысль о том, что вампиру не свойственно любить - истинна. Все истины, о которых догадывалась Лаура, наблюдая за людьми на верху, записывала в толстую тетрадь, которую обычные люди называют личным дневником.