Совершенно верно. Мы заявили первую часть как короткометражный фильм только ради «Сандэнса». А может, и нет. Возможно, мы принесли ее в таком виде в лабораторию. Я пытаюсь вспомнить.
Знаешь, на самом деле это ни к чему не привело. Я о фестивале. Мы просто одновременно ступили на другую, отдельную дорогу. На «Сандэнсе» мы познакомились с несколькими людьми, которые сказали, что хотят встретиться и обсудить нашу работу. Появился какой-то минимальный интерес от человека, который хотел нам помочь. Но все это не благодаря «Сандэнсу».
Примерно в то же время Кит обратился к другим продюсерам – Барбаре Бойл и Майклу Тейлору. Так все и вышло: Барбара Бойл знала Полли Плэтт, Полли Плэтт знала Джима Брукса. Когда этот путь был пройден, будущее фильма оказалось решенным. Мы нашли человека, который мог сказать: «Ребята, все будет». Он все посмотрел и прочитал. Его звали Джим.
Я хочу немного отвлечься от темы и спросить тебя о Джеймсе Л. Бруксе, потому что он, конечно, очень влиятельный человек. И все же, когда я смотрю фильмы, которые он снял и спродюсировал, в каждом случае могу сказать: «Конечно, очевидно, почему он решил работать с этим режиссером». Однако это не ваш случай. За исключением мягкости и сухого юмора, ваш фильм не относится к типичными проектам Брукса. Ни ритмом, ни музыкальным сопровождением, ни операторской работой.
Хм…
Джеймс Л. Брукс когда-нибудь говорил тебе: «Уэс, вот что мне нравится в твоей работе. Вот что я вижу в ней»?
Я думаю, Джиму нравился сценарий. Из-за него он хотел, чтобы мы сняли фильм. Ему понравился сценарий и актерский состав, «мальчики». И, наверное, он рассчитывал, что из этого что-то получится. Не знаю, каким он представлял себе фильм. Не знаю, думал ли он об этом вообще. Полагаю, для него это было примерно так: «Мы поработаем над сценарием. У этих ребят есть собственное видение, у них получится настоящий фильм, который привлечет миллионы людей, которые пойдут в кино и купят билеты». Не думаю, что так все и вышло. По какой-то причине все получилось не так. [Смеется.]
Вы не попали на «Сандэнс» с полнометражной «Бутылочной ракетой», снятой при поддержке киностудии Columbia под покровительством Джеймса Л. Брукса, так?
Да, мы не попали в шорт-лист. Как будто наступил конец света. Нам казалось, что это трагедия. Но я должен сказать, что мы очень ценим помощь Джима. Правда, мы очень его любим.
Идеальный переход к разговору о том, что же представляет собой «Бутылочная ракета». Я помню, что Кит Карсон и Полли Плэтт независимо друг от друга говорили мне, что эта вещь очень в стиле Сэлинджера. Они оба сравнили ваш фильм с «Над пропастью во ржи». Не помню, чтобы ты когда-нибудь говорил о фильме нечто подобное. Но я помню, что, когда короткометражка, или первая часть, или как бы мы ее ни назвали, была показана во время Американского кинофестиваля, она просто поразила меня. Оглядываясь назад, я поражаюсь – неужели у вас не было ни единой мысли о том, что вы делаете? Никакой концепции? Пересматривая черно-белую короткометражную версию, я не думаю, что это стиль Уэса Андерсона, хотя что-то в ней уже определенно есть.
Тебе интересно, знали ли мы заранее, что из этого выйдет?
Да. Почему фильм выглядит именно так? Почему игра именно в такой тональности? Это сложные вопросы для художника.
Игра – это ребята, произносящие реплики. Думаю, что тональность зависела от самого сценария. Сценария и актерского состава. Визуальный аспект? Ну у меня всегда один и тот же подход: «Возможно, надо снимать вот так». [Уэс складывает перед лицом руки, как будто выстраивает кадр.] В этом нет какой-то концепции вроде: «Возможно, тут нужно использовать такой объектив, выстроить такой кадр и угол, выразить такую эмоцию?»
Не хочу изображать Джеймса Липтона, но я посмотрел «Бутылочную ракету» с дочкой, которая учится в восьмом классе. Это был единственный из твоих фильмов, который она не видела. И она довольно забавно отреагировала на него. Она сказала: «Мне понравился фильм, но он совсем не похож на фильмы Уэса Андерсона».
[Уэс пожимает плечами.]
В то же время, пересматривая фильм впервые за долгое время, я заметил множество намеков на твои будущие характерные приемы – определенные движения, кадры, касания. В «Бутылочной ракете» встречается типичная для Уэса Андерсона быстрая переброска камеры на девяносто градусов. Кажется, это происходит в сцене, когда герои едут в автобусе, и ты перебрасываешь камеру с них на водителя.
Хм…
И первое эмоционально выразительное использование замедленной съемки.